Нити

— Да.

— Ну так и посмотри! Вечно я все должна решать.

— Когда будешь?

— Не знаю пока.

— А ты где?

Отбой. Илью затошнило. В горле образовался жгучий ком, который подкатил под челюсть. От боли в висках очень хотелось пить. Кефир закончился, и Илья набрал стакан воды прямо из-под крана. Выпил большими глотками. Осмотрел закрома и отправился в магазин. Холодный воздух немного облегчил страдания.

Обернулся он быстро. На обратном пути заметил у подъезда старичка в засаленной куртке, шапке-ушанке и сапогах. Старичок пел песню, добрая половина слов в которой состояла из междометий и русского исконного. Посмотрев на Илью, он жизнерадостно возопил:

— Привет, таракан! К кому идешь?

Илья поднялся по лестнице на свой четвертый этаж, зашел в квартиру. Голова ныла, как свежий синяк. Кровь пульсировала в висках. Он побродил по комнатам, посмотрел в окно. Открыл холодильник. Вдруг увидел бутылку водки, той, что так и осталась со времен ремонта, который они с Витькой делали летом прошлого года. Целых полбутылки. Холодная. Нет, решил он.

Уныло взглянув на часы, постелил постель и попробовал читать. Книга называлась «Патологии», автором значился Прилепин. С полчаса посидев над раскрытой страницей, Илья понял, что и эту высоту взять не в состоянии, после чего разделся и лег спать. Сон не шел, Илья лежал с руками, скрещенными на груди, и смотрел в потолок. За стенкой ворчал телевизор. Кряхтели трубы. За окном шумела улица — взрыкивали машины, выл ветер, ветви деревьев ошалело махали в свете уличных фонарей, бросая на стены и потолок жуткие тени.

Сон навалился сразу.

Сквозь ватную стену он слышал, как хлопает дверь, кто-то нетвердыми ногами проходит в комнату, напарывается на шкаф, шипит от боли и возится, скидывая одежду. Потом звонок и торопливое: «Приехала-не-звони-все-пока». И дыхание сбоку.

9

Хрыч позаботился, чтобы отработка перед увольнением прошла без проблем. О самом факте Илья никому не рассказал — он не любил такие вещи. Трудиться ему осталась ровно неделю. С вычетом выходных и вовсе пять дней.

Восприятие Мира Связей менялось. В периоды особенно острых сеансов краски реального мира блекли, окружающее превращалось в старую черно-белую фотографию, из которой уходили объем и жизнь. Очертания людей бледнели, их грани расплывались дымными росчерками. Движения их замедлялись в разы. Зато нити связей наливались энергией и красками, пульсировали и бились как жилы, превращая пространство в огромную мерцающую сеть.

Илья уже привык к боли. Боль стала ему добрым знакомым и приходила вместе с погружением в Мир Связей. Он терпел.

Сегодня он не включал свое «суперзрение». Присев на скамеечку, стал изучать афишу театра. Ставили русских классиков, причем самые скучные вещи. Еще ставили Шекспира, и немножко современников, ни одного из которых Илья не знал. Пока он изучал цены и расписание сеансов, на скамейку кто-то подсел. Илья почувствовал чужой взгляд и повернулся. На другом конце сидел тот самый паренек, который сбежал со свидания, оставив розу. «Клиент» — Лирический.

— Здравствуйте, — сказал паренек.

— Здравствуйте, — сказал Илья.

— У вас никогда не возникало чувства «дежавю»? Это когда кажется, что происходящее сейчас уже где-то происходило раньше.

— Бывало.

— Вот и у меня такое чувство, будто мы с вами где-то сталкивались и даже беседовали, прям вот как сейчас.

Илья не знал, что ответить. Паренек выглядел очень уставшим. Он обвел все пространство «Глобуса» равнодушным взглядом из-под полуприкрытых век. Волосы на его голове были всклокочены и торчали в разные стороны. На шее болтались наушники-полусферы, из которых звучало что-то скорострельное.

— Все повторяется, — сказал паренек. — В мире нет ничего нового.

Илья вежливо молчал.

— Вы наверно думаете, что я пьяный или двинутый, — сказал паренек и весело посмотрел на Илью.

— Вовсе нет.

— Это вы из вежливости. Или чтобы не раздражать, — парень понизил голос на тон. — Сейчас же полно психов вокруг. Вдруг у меня в кармане оружие или бомба какая-нибудь.

— Нет у тебя ничего.

— Откуда вы знаете?

— Знаю.

Паренек изучающе посмотрел на Илью, кивнул.

— Да, вы правы. Но это не решает проблему. Знаете, меня очень волнует этот вопрос. Если честно, мне до сих пор непонятно, почему вы не попытались меня выставить и не вызвали кого-нибудь на помощь. Или вызвали?

— Даже не думал.

— Получается, тут два варианта. Или вы не знаете своих обязанностей, не выполняете их добросовестно, или… — парень запнулся. Что-то в горле у него хлюпнуло. Оправившись, он подозрительно уставился на Илью.

— Так какой вопрос тебя волнует?

Илья понял, что паренек хочет поскорее убежать. В его глазах мерцал страх.

— Эй, остынь, все в порядке, — пустые слова, но все же лучше, чем гнетущее молчание. — Не хочешь, не говори, мне-то что.