Нити Дочерей Ночи

– Это совершенно исключено, – в тон ему ответила девушка, никогда не надевавшая корону.

– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии, – повысил голос Бон.

– Я в отличном состоянии!

– Мне за километр видно твое состояние, – уже почти кричал принц.

– Вот и ложись спать через километр отсюда! – Ткачиха раскраснелась от переполнявших ее эмоций. Она сжала кулаки и вонзила ногти в ладони, чтобы хоть чуть-чуть притормозить, но принц не давал ей на это шанса.

– Ты не посмеешь прогнать меня, я принц и должен заботиться о своих подданных! – начал заговариваться Бон.

– У тебя помимо меня еще целая страна этих самых подданных. Сходи, проведай пастухов, лавочников и юных дев в доме разврата! Уж они-то не будут возражать, когда им будут задирать сорочки!

Казалось, Бон вот-вот взорвется. Теона прежде никогда не видела его в таком возбужденном состоянии, если не считать их первую встречу, но сейчас это были совершенно другие эмоции.

– Если бы мне нужны были чужие рубахи, я бы не таскался за тобой хвостом все эти годы, выжидая по полмесяца, чтобы провести жалкие два дня вместе!

– Да ты отлично знаешь, что я никогда не смогу быть рядом с тобой так, как ты этого хочешь! Но продолжаешь играть в эту игру и мучить нас обоих! Эгоист! – Теона кричала так, что, повысь она голос еще на октаву, дом бы лишился своих знаменитых стеклянных стен.

– Потому что не могу заставить себя не думать о тебе, идиотка!

– Ах ты!..

Теона подскочила к Бону и в сердцах замахнулась на него. Парень едва успел перехватить ее руку и слегка притянул девушку к себе. Эти серо-голубые глаза никогда раньше не смотрели на нее так – они пылали странным незнакомым ей огнем. Огонь той же силы разгорался и внутри Теоны. Их с Боном чувства зеркально отражали друг друга и многократно множились, становясь больше ее дома, больше всего Риата, больше целого мира. Так долго сдерживаемые, они пытались дотянуться до звезд и затопить собой небо.

Бон, еще мгновение назад крепко державший ее руку, вдруг ослабил хватку и дотронулся ладонью до пылающей щеки девушки, сначала робко, словно боясь спугнуть, а потом все более уверенно.

Стена, оборону которой она так стойко держала все эти годы, вдоль которой растила плющ запретов, укрепляющий кладку, стена, которая загораживала ее от ослепительного солнечного сияния Бона, предательски рухнула. Теона почувствовала, что сдается. Принц плавно положил ее руку на свое плечо и приблизил свои губы к ее губам. Прерывистое дыхание принца щекотало кожу.

– Я остановлюсь, если ты скажешь, – чуть слышно прошептал он.

Она ничего не сказала. Он дал ей пару секунд на то, чтобы передумать, и, не услышав возражений, поцеловал. Сначала нежно, но с каждой секундой его страсть нарастала. Комната поплыла перед глазами Теоны, воля окончательно покинула ее разум, тепло его тела, впервые оказавшегося настолько близко, исцеляло. Бон был ее спасением, тем, кто мог вывести из тьмы, протянув луч света.

Она позволила себе это. Впервые за всю свою жизнь она позволила себе признаться в том, чего хочет на самом деле. Ее рука скользнула по его затылку, пропуская короткие волосы между пальцев. Она целовала его в ответ, отбросив скромность и позволяя молнии между ними пробудить ощущения, которых она не знала раньше и которые, как она считала, никогда не придется познать. Бон, путаясь в складках ее сорочки, с силой прижимал девушку к себе, опуская руку все ниже. Взрыв внутри ее испепелил остатки былой стены. Они стояли на руинах всего, за что так долго держались, и чувствовали томящее блаженство. Теона понимала, что зашла на незнакомую территорию, но каждый новый шаг дарил яркие и незабываемые переживания, и ей захотелось пойти еще дальше. Это мгновение может никогда не повториться, все это вообще может оказаться бредом или миражом мира Великого Черного, но ей не хотелось ни о чем думать – в кои-то веки она отдалась чувствам. И чувства вели ее. Теона потянулась к распахнутому дорожному кафтану принца и вытащила его сорочку из-за пояса, запустив ладонь под тонкую ткань.

Бон, тяжело дыша, покрывал поцелуями ее шею, горячие мягкие губы прокладывали дорожку от уха к ключицам. С губ Теоны сорвался стон удовольствия и желания. Ей казалось, что если Бон остановится, то она умрет на месте без помощи кинжала.

Но именно этот звук и заставил принца замереть. Неожиданно придя в себя, он в испуге отстранился от девушки.

– О́ни… – Его глаза были полны страха. Как будто он только что, сам того не желая, совершил что-то ужасное. – Я не хотел… прости… Я не должен был… мы не должны…

Он отступил еще на полшага, хватаясь руками за голову и лихорадочно смотря по сторонам, будто где-то на стенах могло быть написано заклинание, способное повернуть время вспять.

Тело девушки, только что пылающее, точно факел, в одночасье сковало обжигающим холодом.

– Я не должна была…

– Это все я… больше это не повторится! Только молю, не гони меня, О́ни, давай поговорим!

Бон наконец поднял на нее глаза. В них читались отчаяние, сожаление и паника. Как будто они прошли точку невозврата и очутились там, куда им заходить не следовало.