Нити Дочерей Ночи

Бон и Теона переглянулись. Никак, кроме как магией, это было назвать нельзя. Теона вскинула руку и сказала:

– Тогда скорее покажи нам!

Вороненок замахал крыльями и взлетел выше черных сланцевых скал. Теона, боясь упустить птицу из вида, уже сделала шаг следом, но Бон поймал ее ладонь и заставил повернуться к нему лицом:

– То, что сказано здесь, никогда не изменится. Я хочу, чтобы ты знала: я буду бороться за нас до последнего и, если потребуется, то откажусь от короны.

Эти слова значили для нее больше, чем что-либо когда-либо услышанное в жизни. Но Этин напомнил ей о пледе, лежавшем в сумке. Скрывать тайну от Бона она больше не могла.

– Я пошла с тобой не только затем, чтобы проводить к Сестрам. Я к ним и сама собиралась.

– Что? Но зачем? – растерялся Бон.

– Потому что в моей сумке черный плед, который я хочу попросить переткать.

– Переткать? Разве это возможно?

– Вероника мне говорила, что возможно, но я никогда не пробовала.

– И для кого этот плед?

Теона замолчала. Она знала, что скажет, но тянула до последнего.

– Для меня? – спросил принц, который уже готов был услышать утвердительный ответ.

– Нет, – ответила Ткачиха. Если бы плед предназначался Бону, она бы разорвала его собственными руками, как только отрезала нитку.

– Тогда для кого?

– Он… для твоего отца.

– О́ни! Но…

– Я знаю, я должна была сразу тебе все рассказать, но если бы мы успели, то тебе бы не пришлось об этом переживать. И… может быть… мы еще успеем… – Она взглянула на Этина, который парил высоко в небесах.

– Но отец за все годы не сказал тебе и доброго слова, почему ты решила его спасти? – допытывался Бон.

– Потому что он единственный, кто у тебя остался, не считая бабушки, которую в Иризе не видели лет десять. Как я могла не попытаться? Лишившись его, ты лишился бы последнего близкого человека.

Бон подошел к ней и крепко прижал к себе.

– О́ни, ты лучшее, что могло со мной случиться. И мой самый близкий человек – это тоже ты.

Он отпустил ее только затем, чтобы снова притянуть к себе и поцеловать. Этот поцелуй отличался от предыдущих. В нем не было той всепоглощающей страсти, но он говорил главное: я рядом, что бы ни случилось.

– А ты мой самый близкий человек, – ответила она, – и теперь я тоже готова бороться за нас.

Этин снова снизился, недовольно каркая и напоминая им, что время неумолимо движется вперед, а они все еще стоят по пояс в воде неизвестно где.

– Пора идти, – первой подала голос Теона.

– Пора, – подтвердил Бон.

Глава 13

6066 год эры Двух Великих

Этин вел их по течению реки. Они крепко сжимали сплетенные ладони, то и дело поглядывая друг на друга с глупыми счастливыми улыбками на лицах. Бона переполняла радость избавления от тайн и игр: ничего больше не нужно было скрывать, никакой «просто дружбы», никакой Теониной стены. У него словно выросли крылья и появилась несокрушимая вера в то, что они обязательно со всем справятся: смогут остановить заговор, спасут отца, получат благословение и наконец будут вместе. Белый ворон, которого на воронятне дворца посчитали бракованным, теперь парил над их головами, как светлый символ будущих перемен.

Занятый своими мыслями, принц не сразу заметил, что они дошли до развилки реки. Приток делился на два рукава, каждый из которых скрывался за поворотом, не давая подсказок, какой путь верный. Но их крылатый проводник спикировал вниз и уверенно полетел вправо, а потом, довольный, вернулся и сел на подставленный Теоной локоть. Она высвободила свою ладонь из руки Бона, чтобы погладить ворона, и это краткое расставание стало для Бона мучительным. В этот момент он окончательно осознал, что любовь, которую он прятал в сердце три последних года, теперь наполняет его энергией жизни и света. Он готов был кричать на весь мир о своих чувствах. Его ладонь остывала, но сердце горело все сильнее.

Теона, будто услышав мысли принца, поспешила вложить свои тонкие пальцы в его руку и крепко сжала ее. Мир Бона снова стал целым. Теперь, рука об руку с самым близким человеком, он сможет все.

Рукав Мятной реки петлял, уводя их то влево, то вправо. Отвесные скалы, заменяющие берега, никак не кончались, но вода с каждым новым виражом становилась все прозрачнее, а вскоре и вовсе потеряла прежнее сходство с освежающим молоком. Наконец за очередным поворотом их ждало чудо: река, торопясь, убегала в разлом сланцевой стены и теперь шумела где-то под ногами подземным водопадом. Но самым прекрасным было то, что они увидели берег – землю, которую уже не чаяли найти. И лишь мгновение спустя Бон понял, что магия этого места не заканчивается: на берегу со всей поклажей их терпеливо ожидал Стоик.

В это практически невозможно было поверить. Происходящее было больше похоже на иллюзию, рожденную воспаленным сознанием. Но чтобы развенчать все сомнения, королевский конь встал на дыбы и победно заржал, а потом подошел к кромке воды и склонил голову.