Нити Дочерей Ночи

Только бы понять, где он, затем выбраться отсюда и успеть спасти…

Мысль, которую он изо всех сил гнал из своей головы и которая была в стократ больнее того, что творилось с его телом: что, если он уже опоздал? Он обещал, что защитит ее. Он сказал, что ей нечего бояться. Он не справился. Обманул. Только бы она была жива. Великий Белый, даруй ей свое благословение. Великий Черный, не тяни к ней своих рук, ей еще рано переступать порог Лунных врат.

Времени на переживания и самобичевание не было. Он запретил своему телу испытывать боль, и оно его послушало. Мысль о спасении Теоны придавала ему сил, и ни на что другое он больше не потратит ни секунды.

Бон потеребил замок на камере. Не было никакой возможности его сбить или сломать. Он попробовал раздвинуть решетки на двери – безуспешно. Принц снова опустился на кровать. «Думай, Бониций, думай. Ты сын короля, внук короля и правнук короля, в тебе течет кровь тех, кто умело управлял страной и ничего не боялся. Оставь страх тут, на этой каменной койке, и иди дальше налегке. Пора забыть про терзания и сомнения. Пора присвоить себе силу своего могучего рода и оправдать имя, которое ты носишь».

Бон поднялся на ноги и был готов поклясться, что на доске, служившей ему постелью, остался сидеть кто-то очень похожий на него, но в то же время совсем иной. У прежнего принца потели ладошки и глаза были точно у кролика, загнанного лисой, он не решался сказать и половины того, что думает, и уж точно не осмелился бы делать все, что хотел. Он не был достоин своей крови и своего имени. Бониций Иолантий Освальд Третий. Сын Эдуарда Иолантия Освальда Второго. Внук Патрика Иолантия Освадьда Первого. Будущий король Риата.

Бон с долей презрения посмотрел на призрак своих страхов, смиренно ожидающий, как с ним поступит хозяин, и попрощался с ним навсегда. Никто больше не посмеет остановить его, никто не заставит поступать против воли, и никто не помешает ему спасти девушку, которую он любит, чтобы подарить ей трон и корону.

Бон больше не оборачивался назад, в его освобожденной от лишнего мусора голове уже созрел план.

Как сказал однажды Морин: «Ты уже такой большой парень, а все еще веришь в случайности? Ничего в нашей жизни не происходит просто так. В каждом шаге и в каждой встрече – шанс изменить будущее, и твоя задача этот шанс не упустить».

Бон усмехнулся, вспомнив слова учителя. Знал бы тот, какой шанс сейчас дарован его ученику благодаря намерению Теоны убить свою похитительницу… Принц достал из-за пазухи маленькую металлическую коробочку «конфет», аккуратно открыл ее и, раздавив одно драже, вложил цветной кружок в замочное отверстие. Затем отошел в сторону и на всякий случай прикрыл лицо рукой. Через несколько секунд раздался глухой хлопок, больше похожий на взрыв ярмарочной петарды. Сломанный замок безжизненно повис на одной стороне подковы, еще недавно служившей препятствием к свободе.

Принц выждал несколько минут, чтобы понять, не привлек ли шум внимание кого-то из охраны, но в коридоре было по-прежнему тихо. Однако он понимал, что нужно действовать очень осторожно. Бон аккуратно снял с петель замок, плавно открыл дверь и на цыпочках пошел вдоль темных стен по направлению к ярко освещенному помещению в конце каменного туннеля. Сапоги его были совсем сухими, а это значило, что он пролежал без сознания как минимум несколько часов. Он боялся даже подумать о том, что могло произойти за это время.

Вдруг тишину нарушили чьи-то возмущенные возгласы. Бон прижался спиной к решетке закрытой камеры и замер. Голоса приближались, и теперь он точно мог сказать, что они принадлежат его похитителям.

– Зря я его так отделал, помрет раньше времени – хозяин рад не будет, – сокрушался первый.

– Да не помрет, – как и прежде, был лаконичен низкоголосый.

– Это ему за то, что пришлось за ним гоняться аж до демоницевой горы.

– И то правда. Утомительно вышло.

– Я что подумал, попрошу у хозяина коня этого, принцевого. Ох и конь… Ну заслужил же, заслужил, скажи?

– Заслужил.

Голоса раздавались все ближе, Бон лихорадочно соображал, как ему поступить, и тут ему улыбнулась удача: в одной из камер запищала крыса.

– Да не дрейфь, постоим чуток и пойдем назад, скажем, что проверили, не хочу тут торчать лишку.

– Так пойди проверь и пойдем.

– Ты как будто не знаешь, что я крыс не выношу, да и куда ему деться? Если еще к Черному не ушел, то лежит. Сам сходи!

– Я в этом коридоре не помещаюсь. Не люблю узкие коридоры.

– Ну, вот и посидим.

– Посидим.