Нити Судьбы

Девушка не знала, что мама в это время думала о том, что не нужен ей этот трындычащий аппарат, а лучше бы девочка осталась с ней. А на следующий день молодая семья покинула отчий дом. Полина Яковлевна плакала тихо, пока упаковывали чемоданы. Она посматривала на машину, приехавшую за ее детьми из города и теперь стоящую во дворе. Вот сядут в нее Яша, Света и Ромала, и увезет она их неведомо куда. Адреса Света не оставляла. Мать понимала, что она сама, скорее всего, просто не знает, куда везет ее муж. Она просто следует за ним. «И в радости, и в горе, и в болезни, и в здравии»… Почему-то эти слова вспомнились женщине. А еще пришла мысль о женах декабристов, которые следовали за мужьями в ссылку, в холодную и голодную Сибирь. Шли по велению сердца, по любви и еще потому, что перед алтарем поклялись в верности друг другу. Женщина вспомнила, как не пошла в церковь на венчание Яши и Светы. Она помнит лишь, каким одухотворенным было лицо дочери после священного обряда. И в первый раз она пожалела, что не вошла в храм Божий. Но прошлое не вернуть и не изменить. С ним нужно просто смириться, а сегодняшний день прожить так, чтобы завтра не было за него стыдно.

Сборы были закончены, и дети, расцеловав Полину Яковлевну, сели в машину. Та тронулась, и женщина еще долго стояла на дороге и смотрела вслед. А на заднем сидении мелькала светлая голова дочери, которая прижималась к плечу Яши. Видимо, и Свете было тоже тяжело уезжать, и душа так же разрывалась на части… А мать стояла и смотрела на дорогу до тех пор, пока машина не исчезла из виду.

***

Теперь дни для Полины Яковлевны превратились в ожидание звонка. Света звонила матери каждую пятницу и говорила с ней минут пятнадцать – двадцать. У них все было хорошо. Яша работает, Ромала растет, а Света сидит с ней дома. На свой день рождения, Новый год и 8 Марта женщина получила большие посылки, в которых были и дефицитные продукты, и вещи.

– Мне бы тебе посылку отправить. Я вам носков навязала, – говорила мать.

– Ой, мам! Да у нас все есть, – отвечала та, – нам ничего не надо, а носки я сама связала. Так что не беспокойся.

Но женщина не могла не беспокоиться. Сердце ныло и ныло. Конечно, Света в течение последних пяти лет жила самостоятельно, но Полина Яковлевна знала, что в любой момент может приехать к ней, и прижать свое чадушко к груди. А теперь? Света всякий раз звонила из разных городов. Скитается ее девочка по просторам необъятной родины и не имеет своего угла. И произошло то, чего Света так опасалась: сидит в кибитке и мотается по стране. Ну и что, что не кибитка, не все ли равно? Машина ль, кибитка ли – невелика разница. Суть-то та же!

В апреле, в одну из пятниц, позвонил Яша.

– А Света где? – спросила встревоженно мать.

– Да вы не беспокойтесь, Полина Яковлевна, – успокоил зять, – они в больнице лежат. Отит у малышки, да их уже завтра выписывают. Просто Света сказала, что если вам сегодня не позвонить, то вы переживать будете. Так что она вам в понедельник позвонит.

Девушка действительно перезвонила, и долго разговаривала с матерью. Женщина успокоилась, она понимала, что дети болеют, как же иначе.

Весна грязная и слякотная, наконец-то, завершилась. Май расцветал, природа зеленела с каждым днем все больше и больше. Солнце отражалось миллион раз в каплях росы. Молодые зеленые листочки просвечивали насквозь, и тоненькие линии на них напоминали линии на ладонях руки.

Света все так же звонила матери каждую пятницу. Но Полина Яковлевна услышала как-то раз в голосе дочери нотки усталости.

– Что с тобой? – спросила она.

– Да все нормально, мама, – отозвалась та, – так, чуть-чуть заболела.

– Что значит «чуть-чуть»? Как можно заболеть чуть-чуть?

Света вздохнула.

– Просто немного недомогаю.

– А ты к врачу ходила?

– Да.

– Что говорят? Чем болеешь?

Девушка на другом конце провода опять вздохнула. И тут Полине Яковлевне – явно, не в добрый час – вспомнились слова старой цыганки, предрекающие смерть Свете.

– А ну, быстро говори, что с тобой? – крикнула она, прижимая трубку к уху.

– Да ничего страшного, – ответила дочь, – скоро пройдет.

– Когда скоро? – нервничала мать. – Что тебе прописали? Ты пьешь лекарства?

– Мам, не волнуйся, со мной все в порядке. И лекарства я пью, так что в другой раз я тебе позвоню, и ты услышишь, что у меня все хорошо.

Но мать ей не сильно-то поверила, хотя виду не подала. В следующую пятницу она нетерпением ждала звонка от дочери, и та позвонила рано утром. Голос у нее был бодрым, но Полине Яковлевне все слышались тревожные нотки в разговоре.

– Света, – не вытерпела мать и перебила на полуслове, – а как у вас с Яшей? Доченька, деточка моя, ты, если что, бросай его и приезжай. Он что, загулял, кабель такой?

Девушка притихла, потом засмеялась.

– Мам, да что ты такое выдумала? Яша загулял? Да ты что!

– А то! – крикнула мать. – То ли я не знаю этих цыган? Только ветер в голове!

Света посерьезнела.