Нити Судьбы

– А кого стыдиться-то? Эту, что ли? Так мать ее в подоле принесла. Нагулянная она. А отец у нее вор, потому как цыган! Так она и есть цыганское отродье! – верещала Катькина мать.

– Это твой сын – вор! – вдруг крикнула Ромала.

Женщина захлопнула рот и уставилась на девочку, прижимая к себе скулящую дочь.

– Чё? – не поняла она.

– А то! Твой сын – вор! Скоро он в тюрьму сядет! – крикнула цыганочка и бросилась бежать. Матушкина, вновь обретя дар речи, долго визжала ей в след. Но Ромала слушать не стала, да и кассирша не прислушивалась. Никто из них, кто слышал этот крик ребенка, не принял его всерьез…

– Ну, и что с того? – не вытерпела Полина Яковлевна, перебив рассказчицу.

Ольга повела на нее уставшими глазами.

– А то, Поля, что я только что была понятой при обыске у Матушкиных, – еле слышно проговорила она. – У Саньки в сарае нашли два ящика водки, а сам он рядом валяется пьяный с бутылкой в обнимку.

Дня три назад кто-то залез в магазин. Взять, практически, ничего не взяли. Украли лишь несколько ящиков водки да сигареты. Все это и нашли у Матушкиных. А ведь на такую порядочную семью никто бы и не подумал.

– Так что ты Ромалу из дома не выпускай, – советовала подруга Полине Яковлевне, – как бы не случилось чего… Девчонка, понятно, в сердцах крикнула Аньке, что сын у нее вор. Так ведь сама понимаешь, как не крути, а девчонка – цыганка на половину. Вот и придумают Матушкины себе невесть что. Скажут еще, что накаркала.

У бабушки от всего услышанного земля уходила из-под ног. Это же надо такому случиться!? Коль Ольга вспомнила, что наговорила в тот злополучный день Ромала Катькиной матери, та и подавно вспомнит. Все вспомнит: и Свету, и Руслана, и Яшу, и поджог – ничего не упустит!

– Спасибо тебе, – проговорила бухгалтер, – век не забуду! Беги домой, а то спохватятся еще. Тебе же и достанется.

Она протянула подруге точно такой же, но сухой плащ, и проводила к дверям.

– Это, Поля, я долг вернула, – вдруг сказала Ольга. – Помнишь, пятнадцать лет назад мне насчитали недостачу в магазине. Я ведь тогда чуть в петлю не полезла. А ты спасла. Перепроверила все и нашла деньги. Так что благодарить не надо.

– Спасибо, Оль, беги, – повторила хозяйка и обняла ее на прощанье.

Та кивнула и, выскочив под дождь, растаяла во мгле. Полина Яковлевна вернулась в дом. Она стояла посреди комнаты, чувствуя, как дрожат руки, и думала. Маленький Бимка обиженно скулил у ее ног. Несмотря на поздний час, женщина подошла к телефону и набрала заветный номер.

– Яша, срочно приезжай, – тихо и спокойно проговорила она. – Беда!

В ту ночь женщина так больше и не легла. Первым делом она спустила с цепи Лайму.

– Только за ворота не выбегай, – наказала хозяйка. Собака, видать, чувствовала ее состояние и тихо поскуливала, пока с нее снимали ошейник.

Потом женщина достала из шкафа старую винтовку, помнившую еще руки ее отца. После войны без оружия было страшно. В каждом доме можно было найти винтовки, пистолеты, у некоторых в закромах отыскивались даже пулеметы. Только сейчас-то мирное время, а приходиться брать в руки оружие, чтобы отстоять жизнь маленькой девочки, да и свою тоже.

Яша приехал еще до рассвета. Полина Яковлевна в паре фраз рассказала ему все. Зять спокойно слушал, лишь изредка поглядывая на дверь детской комнаты. Ромала спала мирно. Девочка была для него всем, в том числе и тормозом. Он всегда был осторожен, и никогда не рисковал, так как боялся, что дочка останется одна. В ее повадках, характере, привычках, предпочтениях он узнавала жену. Потерять ее он не мог.

– Собирайся, мама, – сказал он.

– Куда?

– В город, – ответил Яша и подошел к окну. На востоке уже загорался рассвет. – Люди здесь темные, дикие и всегда найдут крайнего…

Глава десятая

– Заходи, мам, – прошептал Яша, толкнув дверь квартиры.

Полина Яковлевна шагнула в темную прихожую, наступив в чью-то обувь. Но тут под потолком вспыхнул свет, и женщина зажмурилась. Откуда-то с боку вышла молодая цыганка и, улыбнувшись, забрала сумку из рук поздней, вернее ранней, гостьи: на часах стрелки едва перебрались за цифру 5.

– Это моя троюродная сестра Зара, – так же шепотом сказал Яша, передавая на руки Малушку.

Женщину отвели по длинным коридорам в комнату. Там на одной из кроватей спала чернявая девочка. Полина Яковлевна раздела спящую Ромалу и сама устроилась подле нее. Она смотрела на черные локоны внучки, пушистые длинные ресницы и думала. Утром она даже и предположить не могла, как закончится день. Да только верно говорят: человек полагает, а Бог располагает. Собрались очень быстро. Взяли самое дорогое и наиболее ценное. В доме остался жить один парень, у которого на руках были документы, где говорилось, что он снимает дом у Филимоновой на неопределенный срок. О чем свидетельствовали подписи обеих сторон и печать нотариуса, которую поставил Яша прямо на глазах у изумленной тещи. Постоялец усмехнулся и, дунув на штамп, изрек:

– Не подкопаешься.

У женщины от увиденного пошел озноб по спине. Что там не говори, а Яша занимается темными делами. И от таких мыслей становилось жутко.

***