Нити Судьбы

– Там, – тараторила продавщица, тыча пальцем в комнату напротив, – спальня для родителей. А здесь наша спальня, а там дальше – зал. Всем места хватит: и внучке, и молодым, и у вас будет своя отдельная комната, – выпалила та, преданно глядя в глаза Полине Яковлевне.

Селянка посмотрела с грустью на Яшу. Тот сжал ее пальцы в своей ладони…

– Тебе нравится? – спросил он, когда они уже ехали домой.

– Очень, сынок, – ответила вдохновенно женщина. Она уже знала, что этот дворец будет принадлежать ей.

***

Надежда Львовна и Антон Михайлович с нетерпением ждали приезда покупателей. Это было так сильно заметно, что Яша встревожился. Он хмурил черные брови, и все как-то поглядывал в сторону.

Что-то тут нечисто. Дом прекрасный, участок великолепный, даже детская площадка во дворе такая, что закачаешься! Вот и спрашивается: зачем продавать, когда, понятно, что лучше не найти?! – думал парень.

Мысли цыгана были близки и теще.

– Такой прекрасный дом, – проговорила Полина Яковлевна. – Извините, что спрашиваю, но почему вы продаете его?

Хозяева сразу посуровели и переглянулись.

– Сын со снохой разошлись, – ответил, тяжело вздохнув, Антон Михайлович. – Они с нами все жили, а потом сын другую встретил.

– Вот дочка и не смогла его простить, да и он сам подал на развод. Уж как мы его уговаривали остаться! – подхватила Надежда Львовна.

– Только сами понимаете, как ей остаться с нами, если разлучница через два дома живет. Вот она и уехала. Дочек, кровиночек наших забрала, – проговорил с тоской брошенный дедушка.

– Вот мы и уговорила ее, Сонечку нашу, что уедем все вместе. Антон вон какой еще сильный, да и я еще кое-чего могу. Как-нибудь проживем. Построили один дом, построим и другой. Лишь бы вместе быть с Любочкой, Ладочкой и Сонюшкой, правда?

Полина Яковлевна кивнула, соглашаясь, но тень, мелькнувшую по ее лицу, дед с бабкой заметили.

– Вы уж нас тоже извините, – вдруг сказал Антон Михайлович. – Мы с женой приметили, что вы родственники, но ведь не муж с женой? Да и на мать с сыном тоже не очень походите.

– Яша мне зять, – ответила покупательница, – детей, когда те родителей теряют, называют сиротами. Мужей, схоронивших жен – вдовцами. Не придумали лишь, как называть матерей, которые проводили своих детей в мир иной.

– О Господи, прости и помилуй нас грешных! – горячо прошептала Надежда Львовна, истово крестясь.

– Вот уж шесть лет минуло, как мы схоронили Свету. Малушка, дочка, совсем и не помнит ее. Зовет меня мамой. Яша сжалился, не забрал девочку. Так и живем, не тужим.

– Бедная ты, бедная, – запричитала Надежда Львовна, прижимая свои натруженные пальцы к щекам.

– А мы своему охламону сказали, что дочка у нас одна, и другой не надо. Коль уж ему покабелиться хочется, так, пожалуйста! Без тебя проживем, было бы здоровье. А коль Соня повстречает кого – не век же ей одной куковать – так мы и свадьбу сыграем. Она у нас такая, что в целом свете не сыскать! – сказал вдохновенно хозяин дома.

– А ведь когда он знакомиться ее привел, думала, издевается! Худющая, страшненькая, всей красоты – коса в руку толщиной. Детдомовка, всего и вещей-то было – кошелка небольшая, а ней два платья – одно на выход, другое на работу, да юбочка с кофтенкой. Сыну мы никогда не перечили, и тогда не стали.

– И ведь как хорошо, что не стали. Соня малость оклемалась, отъелась чуток и давай тянуться, что есть силы, на благо всей семьи. А мастерица какая!

– Опять меня хвалите, – раздалось от калитки. Полина Яковлевна оглянулась. Оттуда шла высокая, статная русоволосая красавица. Косу, видать, она никогда не стригла. Волосы были собраны на макушке в огромный конский хвост, и хитро сколоты шпильками, образуя корону. Да и выглядела девушка истинной королевой. Старики при виде ее сразу смягчились, заулыбались.

– Это у них привычка такая, хвалить нас, – сказала Соня. – Ладно, пойдемте в дом. Я торт купила, чай пить будем.

К концу недели Полина Яковлевна совсем освоилась в новом доме. Многочисленные цыганские родственники помогли с переездом, наведением порядка.

Малушке пришелся по душе маленький, красивый домик, где раньше играли Лада и Люба. Площадку для них дед оборудовал на загляденье. Рядом с домиком стояла металлические качели и большой гриб, где можно было играть в тени. Скоро у Ромалы собиралась детвора со всей округи. Лайма долго обвыкалась на новом месте, но она столько лет верой и правдой служила своей хозяйке, что, видимо, решила, что коль та рядом, то и здесь ей будет житься неплохо.

***

Первого сентября Полина Яковлевна с Яшей отвели Ромалу в новую школу. Накрахмаленные банты топорщились колкими углами, белоснежный фартук и огромный букет астр, из-за которого выглядывала восторженная девочка, навевали бабушке воспоминания о том, как Света пошла в первый класс. Яша смотрел на счастливую дочь и видел грусть в глазах тещи.

– Ты чего, мам? – спросил он, услышав очередной вздох.