Нити Судьбы

Ребята выходили по одному. Родители тут же бросались к своим детям, и парк понемногу пустел. Ромала пересела на другую лавочку в тень. Читала книгу, периодически отмахивалась от назойливых мух, иногда поглядывала на дверь, когда из нее, будто из темноты на свет выходили те, кто уже прошел испытания. И вновь опускала глаза на страницы. Тут рядом с ней присели. Она посмотрела: двое парней, у которых, по-видимому, собеседование уже закончилось. Взглянула на секундочку и погрузилась в чтение, хотя, руку на сердце положа, было не до него. Мысли сползали со страниц и стремились к Александру: не надерзил бы. Смотрела на лежащие перед ней строчки, понимала, что ничего не запомнила и не поняла из прочитанного, и вновь возвращалась к началу. Конечно, она могла захлопнуть книгу, но тогда ожидание ей казалось еще более томительным.

– Ох, какая хорошенькая! – вдруг раздалось справа.

Девочка краем уха услышала фразу, да не обратила на нее внимания, но тут на страницы упала парочка помятых карамелек. И тогда она оглянулась на парней. Те сразу заулыбались.

– Маленькая еще, но хорошенькая, – сказал первый коротко стриженный сероглазый парень, который сидел ближе к ней.

– А маленькие любят сладкое, – поддакнул его приятель, с такой же стрижкой, но более острым и каким-то колючим взглядом, держа сигарету в зубах. И оба они не улыбались, а нагло ухмылялись. Ромала бросила взгляд на дверь – никого. На той стороне парка, где она сидела, не было ни души.

Тот, что поближе сидел, все так же ухмыляясь, встал, а потом присел перед Ромалой на корточки. Девочка автоматически одернула юбку.

– Ну, что же ты не ешь конфеты? – вдруг спросил он, щуря глаза.

– Спасибо, не хочу, – твердо отказалась Ромала.

– А что хочешь? Хочешь мороженого? – предложил он, и его взгляд показался цыганочке каким-то липким, что захотелось умыться. И еще хотелось бежать. Да вот только от них она вряд ли убежит. Где-то краем сознания она это понимала. Нельзя показать им, как она напугана. Нельзя давать панике шанс завладеть собой. Девочка отдала другому парню конфеты и захлопнула книгу.

– Ну, что ж ты нас обижаешь, – опять завел свою пластинку сероглазый. – Будешь мороженое? Пойдем, я куплю!

Он протянул руку, и Ромала сделала усилие над собой, чтоб не отшатнуться от этой грязной руки. Она лишь отрицательно покачала головой, чувствуя, как страх предательски сковывает голосовые связки. Девочка так сильно прижимала к себе книгу, что острые края врезались в грудь, но она не ощущала боли.

– А ты кого ждешь? Брата? – спросил второй.

Ромалу всю жизнь воспитывали так, что всегда нужно говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Она совсем не умела лгать.

– Нет, – ответила цыганочка, поднявшись и отойдя в сторону.

Парень тоже поднялся.

– А кого? Парня что ли? – ухмыльнулся второй.

– Друга, – спокойно ответила Ромала.

– Какого друга? – не унимались эти двое, подходя все ближе и ближе.

– Меня! Чего непонятного-то? Какие-то проблемы? – вдруг раздался над ухом девочки родной голос. От неожиданности руки разжались, и книга шлепнулась на асфальт. Горячая, такая родная рука лежала на плече. И теперь девочка не могла больше смотреть на эти ехидные рожи парней. Она развернулась и уткнулась лицом в Сашину грудь, обхватив его талию руками. Она слышала, как в его груди бешено колотится сердце. Видимо, он увидел ее с крыльца и испугался. Он бежал к ней на выручку. Конечно, у парня за такую короткую дистанцию даже не сбилось дыхание, а вот сердце бухало в груди так, будто наружу просилось. Что и говорить, парней словно корова языком слизала..

Саша поднял книгу.

– О, да тут у нас «Тарзан»! Эдгар Райз Берроуз. Да ты же ее читала, вроде бы, три раза, а?

Ромала кивнула, потом отрицательно замотала головой. И Саша выругался сквозь зубы. Привлек девочку к себе, обнял.

– Надо им было по шее накостылять обоим, – пробормотал он, от злости скрипя зубы.

– Они не стоят того, – вдруг произнесла Ромала.

И тогда Александр разозлился. Он отодвинул от себя девочку и, не убирая рук с ее плеч, заявил:

– Ты того стоишь! Поняла? Ты! Ты стоишь того, чтоб вот такие уроды получали не только в нос! Ты стоишь того, чтоб за тебя драться, не щадя головы! Да я за тебя умереть готов!

– Не надо умирать! – крикнула Ромала, прижимаясь к нему. – Я в порядке, правда! Только не умирай!

Ее острые тонкие пальчики вцепились в его рубаху, будто он действительно сейчас собирался на смертный бой ради нее. Саша немного оторопел.

– Хорошо, не буду, – проговорил он, прижав к себе девочку. И вот тогда он впервые подумал, что обнимает девочку, маленькую и беззащитную. Не подругу, а именно девочку. С тонкими, как ветви яблони, руками; круглыми коленками и такими хрупкими плечиками.

– Ромала, – тихо позвал он.

Цыганочка глянула в его озабоченное лицо. Он никогда не называл полным именем. Звал Малой, а когда злился, то называл Мелкой или Ромкой.

– Ты чего, Саш? – удивилась она.

– Ромала, – вновь повторил парень, глядя в ее черные омуты, – давай дружить!

Девочка пожала плечами.

– Так мы и так дружим, – сказала она.

Александр покачал головой.