«Нити судьбы»

Мы снова направились в зал.

– Кстати, если уж на то пошло, твое упоминание об Афродите было лишним, – заметил я. – Так уж и быть, придурка я тебе спущу с рук – если бы я запоминал все гадости, которые от тебя слышу, то моя голова была бы занята только ими. Но за все остальное тебе следует попросить прощения.

– Прошу прощения за то, что я спал с Афродитой, а также за то, что выслушивал ее жалобы на тебя, – тут же отозвался Адам. – У меня получилось достаточно проникновенно?

– Вполне, – вздохнул я.

– Или, может, нужно было попросить прощения за что-то другое?

– Да. Но это уже не важно, я знаю, что до тебя всегда доходит с трудом.

– Ты у нас быстро понимаешь намеки, так ведь кто-то в этой… паре должен быть тугодумом!

Произнеся слово «пара», Адам сделал важный вид и поднял указательный палец.

– Признайся, что тебе польстили его слова о том, что мы друг другу подходим, – заговорил я.

– Очень польстили. Я просто не знал, куда деваться от счастья. Польстили даже больше, чем тебе.

– Это вряд ли, но подумай – больше половины находящихся тут людей уверены, что мы пара.

– Самое главное – чтобы ты не вел со мной душевные беседы на тему того, что нам нужно поддерживать свой имидж. – Заметив, что я пытаюсь его нагнать, Адам пошел чуть быстрее. – И не надо меня обнимать. Я тебя люблю, но только на расстоянии.

В наше отсутствие к столику Стивена опять подсела Колетт, и теперь он рассказывал ей очередную историю из своей жизни. Вместе с нами к собеседникам подошла и девушка в черном платье, державшая в руках бархатный мешочек с эмблемой клуба.

– Похоже, мы с господином Фельдманом вернулись вовремя, – сказал я.

Девушка оглядела нас и улыбнулась.

– Напоминаю вам правила игры, дамы и господа, – сказала она. – Желающие принять участие разбиваются на пары, и каждый вытягивает из мешочка по одной капсуле. В капсулах вы найдете записки с указанием того, что вам нужно будет сделать по отношению ко второму участнику. От выполнения желания соперника вы не можете отказаться, но зато можете отказаться от того, чтобы читать вслух и загадывать то, что написано в полученной вами записке. В таком случае ваш соперник получает возможность загадать вам два желания. И то, которое написано в записке, и свое – то, которое подскажет ему фантазия.

– Спасибо, но я откажусь, – покачал головой Стивен.

– И я откажусь, – отозвался Адам.

– А вот я сыграю с удовольствием, – сказал я и посмотрел на Колетт. – Дорогая, что скажешь?

Она с готовностью поднялась и оправила платье.

– Я сыграю не просто с удовольствием, а с большим удовольствием. Помнится, ты мне до сих пор должен ванну из шампанского с прошлого раза?

– А ты должна мне приватный танец. Мы оба ходим в должниках.

Девушка подала нам мешочек, и Колетт достала свою записку, а потом я последовал ее примеру.

– Вы будете выполнять свое желание, доктор? – спросила она, глядя на то, как я читаю написанное.

– Разумеется, – ответил я.

– А вы, мадемуазель Бертье?

– И я буду, – улыбнулась Колетт. – Мне попалось отличное желание.

Мы вернули записки в мешочек, после чего девушка поставила на наш столик небольшой красный флажок – знак того, что мы уже принимали участие в игре – и, пожелав нам приятного вечера, отправилась к другим гостям.

– Сначала ты, – сказала мне Колетт. – Мое желание требует… действия.

– А мое не требует. Мне нужно сделать тебе откровенный комплимент. Теперь я думаю о том, что нового могу сказать – разве есть какие-то откровенные комплименты, которых я тебе еще не делал? Ну, вот, например, хотя и не лучший образчик. Твое сегодняшнее платье мне нравится гораздо больше, чем вчерашнее. Сегодня при взгляде на твою спину ни у кого не останется сомнений в том, что на тебе нет белья.

Адам, услышав это, подавил смешок, а Стивен одарил нас очередной смущенной улыбкой.

– Спасибо за комплимент, – рассмеялась Колетт. – Ванну с шампанским я тебе все равно не прощаю.

– Точно так же, как я не прощаю тебе приватный танец.

– Кстати, о танцах. Как и было сказано в записке, я приглашаю тебя на танец. По-моему, мы уже сто лет не танцевали, да?

– Если нам нужно будет друг друга раздевать, то ты в затруднительном положении, так как одежды на тебе всего ничего…

– Там было написано «откровенный танец». Не будем себя ни в чем ограничивать, посмотрим по ситуации. Адам, подбери-ка нам музыку.

Долго уговаривать Адама не пришлось. Он мгновенно взлетел на сцену (и куда делась социофобия?) и подошел к микрофонной стойке.

– Минутку внимания, дамы и господа, – сказал он, поднимая руки. – Изменения в программе нашего вечера. Один из немногих случаев, когда гости, находящиеся на данный момент во второй половине клуба, многое пропускают!

Посетители за столиками тут же повернули головы в сторону сцены и принялись внимательно слушать.