– И они тоже. Но в последнее время это ты. Они скребут, скребут, все царапают и царапают… у меня порой возникает ощущение, что они вот-вот выскребут из меня
– Сукин ты сын, Вивиан, – ответила она. – Когда ты отучишься говорить все, что приходит тебе в голову? Ты понимаешь, что есть вещи, которые не нужно высказывать вслух?
– Конечно. Но я никогда не мог устоять перед соблазном испортить настроение кому-то еще, если у меня тяжело на душе.
– Какого дьявола ты приехал?
– Я уже сказал, что Адам занят. Иначе бы меня тут не было.
– Не знаю, какая мысль мне нравится больше – мысль о том, что ты лжешь, или же о том, что ты говоришь правду…
– Из меня получился бы плохой лжец. Мои демоны подтвердят.
– Я скучала. – Она рассеянно погладила меня по щеке. – Я вспоминаю тот день, который мы с тобой провели вместе… последний. И мне тоже иногда не спится, и я думаю… – Она поймала мой взгляд и осеклась. – Впрочем, какое это имеет значение…
Каждый раз, когда я обнимал ее, у меня внутри происходил какой-то странный необратимый процесс. Я даже не успевал поймать этот момент – за долю секунды мой организм будто по волшебству блокировал все сдерживающие факторы. Трудно сказать, чего в этом было больше – хорошего или плохого, но Изольда всегда очень тонко чувствовала этот момент. Так получилось и в этот раз. Она выскользнула из моих объятий и предостерегающе подняла руку.
– Подожди, – сказала она. – Сюда могут зайти в любой момент.
– А даже если зайдут – что с того? – спросил я.
– Я дам тебе конверт с документами, – продолжила Изольда, проигнорировав мой вопрос. – Ты передашь их Адаму, пусть ознакомится. И вы вместе решите, что хотите сделать. От себя могу добавить, что клуб на самом деле неплохой. В бумагах все указано, включая суммы доходов и расходов. Ты уже снял номер?
– Нет. Мне нужно уехать днем. К сожалению, не могу задерживаться.
– Жаль. А я хотела предложить тебе переночевать у меня… я купила новую квартиру, тебе понравилось бы.
– Я в этом уверен. Но мне на самом деле нужно вернуться как можно быстрее.
– Ну что же. Тогда мне остается разве что пригласить тебя на карнавал в честь Апрельской ночи. Тридцатого апреля, через две недели. Приглашаю и тебя, и Адама. Вы ведь ходите парой. – Она тронула меня за руку и рассмеялась. – Скажу Юлии, чтобы она занесла вас в списки приглашенных – это закрытый клуб. Может, ты хочешь пригласить кого-нибудь еще?
– Думаю, Ванесса не откажется поехать. И ее новая… приятельница, моя хорошая подруга. Джессика Стокхард.
– Юлия, дорогая. Пожалуйста, занеси в списки приглашенных на вечеринку доктора Вивиана Мори, Адама Фельдмана, доктора Ванессу Портман и Джессику Стокхард. Пусть это займет у тебя минут тридцать-сорок, и пусть в это время никто нас не беспокоит. Мы с месье Мори должны решить
– Сорок минут для того, чтобы занести четыре имени в список? – поднял бровь я. – Твоя секретарша так медленно печатает?
– Тебе идет образ невинного мальчика, который не понимает, что к чему, – сказала она.
– Мне удается изображать невинного мальчика? И как у меня получается?
– Получается отлично. – Она присела на стол и протянула мне руки. – А теперь расскажи мне о том, что тебе шепчут твои демоны. А я расскажу тебе о том, что мне шепчут мои.
– Мы с ним встретились, выпили кофе… вы знаете, даже поговорили, доктор, очень здорово поговорили, правда… но меня хватило только минут на пятнадцать. Потом я поднялась и ушла. Не могу находиться рядом с ним… он так напоминает мне Джулиана… но ведь я не могу так вечно метаться, доктор, правда? Когда-нибудь мне нужно будет завести семью, выйти замуж…
Виктория Ларсен сжимала в пальцах мокрый от слез кружевной платочек и смотрела не на меня, а поверх моей головы. Этот сценарий повторялся каждый раз, когда она рассказывала о чем-то очень личном. Она с первого сеанса невзлюбила кушетку и сидела исключительно напротив меня, за столом. В какие-то моменты она искала мой взгляд, будто ожидая поддержки, но в основном избегала смотреть мне в глаза. Так, как сейчас.