Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть

 В непростом классе, в который по воле судьбы и Анатолия Ароновича попал Камилл, царила диктатура элиты. Но здешние отличники ничего общего не имели с просиживающими штаны за учебниками ради высокой отметки – это были юноши, любящие знание, а не оценки. Приоритетными дисциплинами были литература, математика и физика, что было, главным образом, заслугой преподавателей этих предметов. Надо признать, что диктатура интеллекта, установленная в классе, была трудно переносима, как и всякая диктатура - слабаки выбивались из сил, недосыпали, чтобы хоть в какой-то степени соответствовать. Конечно, диктаторы были милостивы, во время урока находили хитрые возможности подсказывать, на переменках давали списывать, но самолюбие слабаков от того страдало еще больше.

Кстати о школьных переменках. О, эти школьные переменки! Кто не будет до глубокой старости помнить их!

Вот вам один рассказ о том, как проводили шалопаи из школы номер двенадцать предоставляемые им для цивилизованного отдыха перерывы между уроками.

В том году, когда Камилл был восьмиклассником, по идее Широбыни из девятого «Б», в миру Юры Широбокова, лучшего пианиста школы, они вдвоем сотворили однажды во время перемены такую шутку. Зашли в юркин класс и там Камилл надел на себя синий халат лаборанта так, чтобы Юра, то есть Широбыня, мог связать рукава у него за спиной. Затем Широбыня затолкнул в рот связанного восьмиклассника его же чистый платок, но затолкнул не глубоко, а просто дал ему этот платок держать в зубах. Конечно же, какой-то веревкой были связаны и ноги «пленника». Все это они проделали на большой перемене в день дежурства Петьки, который вне зависимости ни от чего всегда в это время перепрыгивает через школьный забор во двор своего дома, и пока большинство учеников толпятся в буфете или гоняют мяч на спортплощадке, принимает качественную домашнюю пищу. Теперь связанного Камилла с кляпом во рту Юрка должен был затащить в шкаф для одежды, и во время урока истории, который в этом классе ведет сам директор, на которого и был ориентирован сей акт, несчастный пленник вдруг начнет подавать признаки жизни, ворочаться, взывать мычанием о помощи. Все, конечно, вскакивают с парт, бросаются к шкафу – и вот вам такой спектакль!

Свидетелем манипуляций Юрки с Камиллом оказался неожиданно вошедший в класс Амет, добродушный троечник, отголодавший в Голодной степи с сорок четвертого года по год сорок седьмой, и потому переросток, которому, однако, не угрожал призыв в армию, ибо крымские татары, как неблагонадежная нация, считались невоеннообязанными. Амет-то и помог затащить связанного Камилла в шкаф, после чего он и Юрка быстро выскочили в коридор.

Вскоре прозвенел звонок, ни о чем не подозревавшие ученики расселись по партам, все, кроме длинного Боба, который всегда стоял у косяка открытых дверей и ожидал появления в коридоре идущего в их класс учителя – такое у Бобби было хобби.

- Ефим! – сдавленно выкрикнул Боб и прыжком уселся на свое место.

Директор-историк вошел неспешной походкой, как всегда проницательно оглядел поднявшихся с мест учеников.

- Садитесь.

Педагог начал листать журнал, класс замер в ожидании, - кто станет нынче жертвой учебного процесса?

И вдруг в шкафу что-то заворочалось, раздались какие-то неопределенные звуки. Девчонки взвизгнули, Ефим хищно окинул класс многозначительным взглядом, - я завсегда, мол, ждал от вас чего-нибудь подобного, - и произнес:

- Смирнов, посмотри, что это там такое! – Смирнов был старостой класса.

Только староста открыл дверцу шкафа, как оттуда вывалился самый ненавистный директору ученик, сын врага народа.

- Ага, Афуз-заде! – безмерная радость была на лице директора. – Ну, больше я терпеть твои выходки не намерен! Это твоя последняя проделка!

Камилл мычал и вращал глазами. Девочки прекратили истерический смех, а красавица Светлана воскликнула:

- Ефим Яковлевич! Он же связан! А во рту кляп! Его спасать надо, а не наказывать!

Наивная Светлана было искренна в своем сочувствии к несчастной жертве. Тут раздались и другие голоса:

- Бедняга! Кто это его так? И почему в нашем классе?

- Кто у вас сегодня дежурный? – отвел свой взгляд от все еще связанного восьмиклассника Ефим.

Ребята между тем вытащили платок изо рта Камилла, развязали ему ноги, сняли с него халат.

- Я дежурный, - хмуро отвечал Петька.

- Что здесь произошло? Ты где был? – ярость директора временно переключилась на дежурного.

- Я… Я ходил тряпку смочить, - нашелся тот.

- А где второй дежурный? – ярился директор, - почему дежурите по одному?

Тут подал голос дерзкий Юрка, влиятельный, как хорошо знал директор, среди старшеклассников человек:

- У нас в классе, Ефим Яковлевич, всего пятнадцать учеников. Если дежурить попарно, то каждому практически придется дежурить раз в неделю, а мы этого не вынесем, это тяжело. У нас в классе всего пятнадцать человек, - с нажимом повторил он.