Нити тьмы

Горман покачал головой и улыбнулся.

– Профессиональный риск.

– Ты с ним согласна, Линдси? – сказала Пайн, обращаясь к Аксильрод. – Ты уверена, что сможешь выстрелить?

Та злобно смотрела на Этли и молчала.

– Тебе следует поработать над собой, Линдси. С таким лицом играть в покер самоубийственно.

– Ты не выйдешь отсюда живой, Пайн, – прорычала Аксильрод.

– Если бы я получала доллар всякий раз, когда слышала такие слова, то стала бы очень богатой. – Пайн посмотрела на Франклин. – Ну, представитель конгресса, какова ваша позиция? Готовы пойти на дно вместе с кораблем?

Франклин с трудом сдерживала слезы.

– Я… не знаю, что делать, – пролепетала она.

– Ну, спасибо за помощь, – насмешливо сказала Этли.

Сирены смолкли, сверху донеслись звуки тяжелых ударов.

Пайн слегка прижала пальцы к спусковым крючкам.

– Твое время вышло, Горман, – заявила она.

– Прощай, Пайн, – ответил тот. – Ты хорошо сражалась. И посмотри, куда это тебя привело…

Пуля ударила ему точно в центр лба, и кровь фонтаном брызнула в воздух. Он умер еще до того, как упал на пол. Пайн отскочила влево, не понимая, откуда прилетела пуля, прикончившая Адама Гормана. Аксильрод присела, пытаясь спрятаться от следующего выстрела, и начала поднимать пистолет, чтобы выстрелить в Блюм, но Пайн нанесла ей мощный удар ногой, сбивший Линдси с ног; пистолет отлетел в сторону. Когда та попыталась подняться, Этли врезала ей в челюсть – и Аксильрод потеряла сознание. Агент развернулась к двери, откуда был произведен выстрел.

В дверном проеме стоял бледный и забинтованный Джон Пуллер; рука с «М11» висела вдоль тела. Пайн сразу поняла, что Пуллер выстрелил сквозь щель в дверном проеме.

– Джон? – произнесла она, пораженная. – Какого дьявола?

– Армия сильна, Этли, – тихо сказал он, медленно оседая на пол.

Глава 69

– Информация для общественности будет очень ограниченной, – сказал Уоррен Грэм.

Он сидел за столом для совещаний в полевом нью-йоркском офисе. Здесь же находились Пайн, братья Пуллеры и Кэрол Блюм.

– Почему? – резко спросила Этли.

Грэм положил обе ладони на стол, словно нуждался в дополнительной опоре перед тем, как произнести следующие слова.

– Все очень сложно и многослойно, но я сформулирую для вас краткую версию. – Он немного помолчал, собираясь с мыслями. – У нас имеются дюжины и дюжины официальных обвинений. Они будут предъявлены самому широкому кругу лиц – от политиков на федеральном уровне и уровне штатов, крупных игроков с Уолл-стрит, руководителей трастовых фондов, судей, чиновников до полицейских и офицеров разведки и людей, которые «прежде» работали в Бюро. По мере судебных разбирательств количество обвинений увеличится. Кроме того, мы арестовали двадцать подозреваемых иностранцев.

– Значит, за всем этим стоят другие страны? – спросил Роберт Пуллер.

– Сомнительно. Наши противники в других странах расследуют аналогичные операции. Судя по всему, для шантажа и продажных оперативников не существует границ.

Когда Пайн собралась что-то сказать, Грэм поднял руку.

– Позвольте мне закончить, агент Пайн. Я не стану преуменьшать серьезность происходящего. Все мы заплатили определенную цену за преступную деятельность этих людей. Как теперь выясняется, некоторые из них – невинные простофили, которые попались там, где и представить себе не могли.

– Но у них имелся выбор, сэр, – не выдержала Пайн. – Они могли обратиться в полицию. Или прийти к нам. Могли бы сделать публичное признание.

– Или уйти в отставку со своих постов и лишиться возможности причинять вред своей стране, – добавил Роберт Пуллер.

– Да, они могли выбрать любой из этих вариантов, – согласился Грэм. – Но ни один из них – во всяком случае, ни один из тех, кого мы знаем, – не выбрал такой путь.

– Но после того, как их начали шантажировать, почему они не предупредили остальных? – спросил Джон Пуллер. – Если они знали, что их коллеги посещают те же места и их могут снимать, а затем шантажировать?

– Я лично допрашивал семерых из их компании и задал такой же вопрос. И получил на удивление похожие ответы: они испытывали стыд и не могли никому раскрыть свои секреты. А после того как они использовали свое положение, выполняя указания шантажистов, с точки зрения закона для них стало невозможно сделать признание и не пострадать. Именно благодаря этому шантажисты добивались успеха.

– И насколько серьезный вред они причинили? – спросил Роберт Пуллер.

– Очень серьезный, – мрачно ответил Грэм. – У нас уйдут годы, чтобы навести порядок. Зато теперь становятся понятными многие решения и действия официальных лиц и компаний в самых разных сферах. Они работали не ради народа своей страны, а на хозяина. Государственные служащие нарушали должностную присягу. Другие и вовсе совершали тяжкие уголовные преступления. И это продолжалось значительное время.

– Но Горману и ему подобным платили деньги другие люди, чтобы они шантажировали тех, кто попадался в расставленные сети. Как нам к ним относиться? Они определенно являются врагами нашей страны и должны понести серьезные наказания.