Нити тьмы

– У вас определенно такой же рост, – после коротких колебаний ответила Холден-Брайант и лишь с опозданием поняла, что сделала. – Чистая работа, агент Пайн, – с досадой сказала она, снова садясь на кровать. – Отдаю вам должное.

– Значит, вы видели мою мать, – подытожила Этли. – Вы с ней говорили?

– Не помню.

– Вы не несете никакой ответственности. В любом случае срок давности уже прошел, что как адвокат вы прекрасно знаете.

– Если откровенно, я об этом просто не думала. После первого замужества я перестала работать адвокатом.

– В таком случае вы вполне можете рассказать о том, что могли сделать.

– А почему вас это интересует?

– Потому что у меня есть сестра-близнец, которая могла погибнуть – или уцелеть. И я в любом случае хочу знать правду.

Слова Пайн произвели на Линду Холден-Брайант неожиданно сильное действие.

– Расскажите мне более подробно, – тихо попросила она, не в силах скрыть интереса.

И Этли рассказала в деталях подробности той ужасной ночи в Андерсонвилле. А потом – все, что ей удалось узнать про Бруно и Ито Винченцо.

– Ужасно, – прошептала Холден-Брайант.

– Да, вы правы. Вот почему все, что вы сможете мне рассказать, прибавится к тому, что я уже знаю.

Холден-Брайант снова встала с постели. Но на этот раз не за выпивкой. Она придвинула к ним стул и села рядом.

– Я очень любила Джека, – начала она, уперев взгляд в ковер. – Именно такого мужа я всегда хотела иметь. Планировала свадьбу и первые годы после. Я была инициативной, независимой женщиной, поймите меня правильно. Хотела, чтобы моя карьера продолжала развиваться, и работала изо всех сил. – Она немного помолчала. – Но этим мои желания не исчерпывались. Я хотела жить с Джеком, хотела иметь от него детей. – Снова замолчала и обвела взглядом роскошную спальню. – Но получила роскошь и богатство. И должна вам признаться, оно того не стоило. – Склонила голову, а потом посмотрела на Блюм. – Я подозревала, что Джек встречается с кем-то еще. Женщина всегда такое чувствует, не так ли?

Кэрол кивнула.

– Такое случалось и со мной. Я с вами согласна. Есть определенные признаки.

– Что вы сделали, чтобы проверить свои подозрения? – спросила Пайн.

– Наняла частного детектива, и тот начал следить за Джеком. Я воспользовалась услугами человека, который работал на меня как на адвоката. Он был хорош, очень хорош. Сумел раздобыть факты, фотографии – все, что требовалось…

– О Джеке и моей матери? – уточнила Этли.

– Как только вы вошли в эту дверь, я сразу поняла, что вы – дочь Аманды и Джека. Аманда была самой красивой женщиной из всех, что я видела. Я понимала, почему Джек в нее влюбился. Но я очень на него сердилась. Мое возмущение не знало границ.

– И как вы поступили со своим гневом? – тихо спросила Пайн.

– Я знала, что Джек имел какое-то отношение к федералам, но он никогда не говорил о своей работе, а я не задавала вопросов. Я прекрасно понимала, что такое конфиденциальность. Мне и самой приходилось ее соблюдать. Я тоже не рассказывала ему про моих клиентов. – Холден-Брайант встала, подошла к бару и налила себе содовой, потом вернулась на прежнее место и продолжила: – Тогда я время от времени занималась защитой мафиози из Нью-Йорка – рядовых членов и никогда боссов. Естественно, я осознавала, что они – настоящие отбросы, но для меня это являлось чем-то вроде вызова. Кроме того, я верила, что каждый человек имеет право на квалифицированного адвоката, который будет представлять его в суде. Однако тут все было совсем непросто. Боссы не сомневались, что парни будут хранить им верность до самого конца, однако сами не считали обязательным придерживаться того же. Они легко предавали своих людей, чтобы спасти собственные задницы. А мне это казалось несправедливым.

Холден-Брайант смолкла. Казалось, она погрузилась в глубокие воспоминания.

– Продолжайте, – сказала Пайн.

– Среди прочих ко мне обратился один рядовой мафиозо, который попросил, чтобы я представляла его интересы в связи с серией дел, связанных с федеральным законом о противодействии рэкету и коррупции. Его звали Амадео Бертелли – типичный итальянец, который в полной мере соответствовал представлению об итальянской мафии. Руки у него были по локоть в крови… в общем, из тех, с кем я не смогла бы провести и одной минуты наедине. Однако он хотел рассказать мне кое-что, и я его выслушала. И чем дольше он говорил, тем очевиднее становились для меня некоторые вещи. Его друг впутался в ужасную историю. Он попытался поступить правильно, но его кто-то предал. Друга арестовали, но потом выпустили под залог. Я с ним встретилась.

– Бруно Винченцо, – сказала Пайн. – Сначала вы говорили, что никогда о нем не слышали…