Нити Жизни (СИ)

– Наши взгляды совпадают, господин, но я излагаю собственные мысли, основанные на опыте.

– А вот Энтин в своем докладе только что высказал противоположное мнение. Злонамеренные соседи легко подделают платину и наводнят страну фальшивыми монетами. Продажа сырья, напротив, поднимет престиж среди других стран и покажет щедрость наших недр.

Нэвлис посмотрел на открытое доброжелательное лицо Энтина и решил не сдерживать чувства. Он принял развязную позу и презрительно оглядел министра экономики:

– Да что понимает эта столичная красотка?

Тортур хохотнул. Улыбка смылась с лица Энтина, а глаза превратились в два черных дула. Внутренности Нэвлиса слегка сжались, но ленточка вновь двинулась к королю и принялась виться вокруг головы. Он продолжил:

– Ангардас лидер по добыче и переработке платины. Из чего будут подделки? Из серебра или белого золота? Ни одна страна не пострадает от того, что в нее ввезут фальшивки из драгоценного металла!

– Звучит разумно. Энтин, возобновите чеканку платиновой монеты, – Тортур резко хлопнул руками о подлокотники и осадил зараз не меньше половины бокала.

– Это только половина дела, господин! Очевидно, что промышленность в Изысках придет в упадок, если не снизить горную подать, – торопливо заговорил Нэвлис, но Тортур отмел рукой его предложение.

– Детали вы обсудите с министром экономики. Все, дело решено. А мне скоро на охоту, – он жестом приказал Иошиме вновь подлить ему вина.

Разделавшись с новой порцией, он откинул голову на спинку, жестом предложил начать обсуждение и умиротворенно прикрыл глаза. Его будущая супруга едва слышно вздохнула, а затем встала и извинилась перед мужчинами за свой уход – она собралась пойти за помощью, чтобы переместить повелителя в более удобное место. Нэвлис потерял дар речи.

– Разочарованы? – елейным голосом осведомился Энтин у Нэвлиса. – Немного снотворного в вине не повредят Его Величеству. Такой тяжелый государственный труд важно перемежать с отдыхом. Кроме того, все знают, что господин порой бывает невоздержан. И некоторым придворным это на руку. Это же не просто вино, – он обошел провалившегося в сон Тортура и поднес кувшин к носу, – это масло, чтобы смазать ржавеющий механизм. Так удобнее вращать. А то трезвый со скрипом идет. Понимаете, о чем я?

Нэвлис ощутил, как его лицо запылало. Он никак не хотел верить в ту неприглядную реальность, что ему открылась, но нашел в себе силы ухмыльнутся и сказать:

– И что это меняет? Когда Его Величество отдохнет, мы сможем продолжить беседу. Мы явно достигли взаимопонимания.

Энтин рассмеялся и принялся прохаживаться по залу вокруг северян, как касатка вокруг льдины с тюленями:

– Очаровательная наивность. Если господин проснется и вспомнит о нашем разговоре, то я составлю указ о возвращении платины в оборот, но его исполнение буду тормозить. Сырье и монеты мы продолжим складировать, а потом переправим за рубеж. Но допускаю, что король может более и не возвращаться к этой беседе. Мало ли у него забот? И знайте, если решите еще к кому-то обратиться – все заинтересованные либо мертвы, либо в доле. А я поиздержался. Мне нужны деньги на одну очень интересную разработку, которая поможет мне стать признанным королем, а не теневым, – министр экономики заложил руки за спину и ласково посмотрел на Нэвлиса. – Не смею больше задерживать, господа.

Нэвлис ощутил, как желудок свернулся в тугой узел. Он сухо кивнул, развернулся на пятках и устремился прочь из дворца.

***

Весь следующий день Нэвлис пролежал в номере, рассматривая побелку на потолке. В голове свистел ветер безысходности. Он чувствовал, что Энтин не настолько владеет ситуацией, насколько хочет показать, но поражение его оглушило. Под конец дня наследник Изысков решил, что стоит отправиться в Туярык и закончить дело с Духом Гнева. Он приказал Каму и Алимке собираться, а сам вышел на крыльцо гостиницы подышать.

В городе шла подготовка к королевской свадьбе, с дорог убирали конский навоз, на столбы вешали флаги в честь торжества: в красный треугольник со стрелкой поместили маленький белый круг. Под вечер платок влажного воздуха накрыл столицу, из-за туч цвета голубиного крыла показалось предзакатное солнце. Цоканье копыт, шум шин, гудки, окрики – Оспари мерно ворчал как большой медведь. В таком обрамлении хорошо думалось. Итак, сперва тотем, а потом налог. Дар помог бы закрыть этот вопрос раз и навсегда. Быстро. Естественно. «Но чем это будет: признанием своего бессилия или разумным использованием преимущества?»

На крыльцо поднялся молодой человек в клетчатом костюме и шляпе. Он смущенно улыбнулся и закурил. Нэвлис мельком взглянул на него и глубже ушел в свои мысли. Если бы Иошима смогла пропихнуть его в аппарат, это сильно облегчило бы дело. И легче всего связаться с ней при помощи Кама или Эслин. Похоже, он теперь без своих костылей и ходить разучился… В бок уткнулось холодное острие. Локоть оказался крепко зажат в чужой руке. Мужчина в клетчатом доброжелательно прошептал на ухо: