Нити Жизни (СИ)

– Ну… Коли так, – почесал голову тюремщик, – давай посмотрим. При мне хотя бы одного излечишь, на пару деньков оставлю.

– Могу даже трех, – улыбнулся Дархан. – Три пользы окажу за гостеприимство. Там, откуда я родом, так принято.

***

За спиной клацнула дверь решетки, и он сделал шаг в душный каземат. Арестанты сидели на койках вдоль стен и на нарах, настеленных посередине. Двенадцать пар глаз уперлись в новичка. Сзади раздалось нетерпеливое покашливание смотрителя. Дархан взглянул на угрюмые потные лица, напомнил себе, что пятеро из них будут им убиты, и спокойно улыбнулся:

– Господа, это ваш удачный день. Я известный знахарь и готов задаром избавить троих из вас от недомоганий. Кто решится?

– Даром и чирей не сядет, и тут все ж почесать надо, – прохрипел забулдыга в одних белых исподних штанах.

– Нечистое дело, – поддакнул его сосед с синевой вокруг глаза.

– А я не откажусь. Избавь меня, знахарь, от похмелья, да понадежней, чтоб на всю жизнь, – оживился арестант с выдающимся брюшком. Его пожелание поддержали смехом.

– Мухоловки-то прикрыли, – постучал стражник по металлу.

– Давай я, – с койки поднялся крепкий молодой мужчина и ткнул пальцем чуть пониже татуировки в виде подковы на своей груди, – Желудок болит, аж крючит, еда не лезет который день…

– Хватит, – остановил его Дархан, поднося ладони к телу Татуированного, – Направление ясно. Стой смирно.

Как все сильные белые шаманы, он хорошо чувствовал духи болезней, которые гнездились в теле человека. Вот и теперь, лишь подвел руку к желудку мужчины, как ощутил там тугую шипастую змею. Она зашипела и предупредительно надулась. Татуированный вздрогнул и прижал руку к больному месту. Заключенные привстали со своих мест, чтобы лучше видеть. Шаман зашептал скороговоркой:

– Место насидела, да покинуть надо, место обжитое, но тебе не рады. Моя воля сильнее, мои кости острее, я тебя изведу, узелок расплету, – он звонко хлопнул в ладоши и выкрикнул. – Прочь тебе дорога! Выходи понемногу.

Татуированный ощутил, как дух заворочался внутри, покидая насиженное место, и с угрозой выдавил:

– Что-то мутный ты знахарь, как бы и я за твое здоровье не взялся…

– Тихо, еще не все, – невозмутимо отозвался Дархан, подходя к горячему чайнику, который выпросил у смотрителя. Он приподнял крышку и бросил в дымящуюся жидкость шишечку репейника. Затем начал размахивать обеими руками по часовой стрелке, нагнетая силу. Обратился к своему второму служебному духу: «Арепия, сестра, настырна, проста, внемли, молю, я все искуплю» и дождался, пока шишечка нехотя крутанется в воде. Незаметно выдохнул с облегчением. Затем он наполнил кружечку для Татуированного. Тот, не спуская с шамана угрожающего взгляда, воду принял и выпил.

– Подождать надо. Сядь пойди. Полегчает – спасибо скажешь.

– А не полегчает? – мрачно уточнил арестант.

– Не сомневайся. Ушла причина недуга по-хорошему. Но желудок восстановить надо годовалым лопухом. Я тебе рецепт скажу. И благодарность растению воздать придется, тоже скажу как.

Татуированный открыл рот в негодовании, потом подумал, закрыл и сел. Все молчали, гоняя по камере любопытные взгляды. Вскоре раздалась изумленная ругань – боль отпустила. Тут же к шаману выстроилась очередь из трех человек, но он медлил. В ушах зазвучали шепотки – много и непонятно говорили какие-то существа, распаляясь с каждой минутой. Дар огляделся и заметил шевеление по углам. Кто же еще, души умерших от насилия, боохолдой! Немало их к камере прицепилось. Оживились от шаманства. Ох, не зря он старался обряды в безлюдных или новых местах проводить. Нужно успеть сделать пользу до того, как допекут проказами.

Работа пошла бодро – Дархан и сам не заметил, как, разобравшись с тремя, он принялся за четвертого, а там и за пятого. Тело заметно потяжелело и обмякло, но разум впервые за последние дни очистился и кипел. Шаман чувствовал, как сердце радостно трепещет, а уголки губ приподнимаются, когда получается выдворить духа болезни и очередной арестант искренне удивляется освобождению. Он легко расправился с кишечным недугом, глубокой застарелой раной и дал задел для замедления роста опухоли.

С каждым разом выходило все быстрее, слова-изгнания и благопочитания складывались все точнее и красивее. В перерывах он даже начал шутить с заключенными и раздавать советы по свойствам трав. Смотритель уже давно незаметно ушел, а солнце село. Татуированный стоял рядом с шаманом и на правах первого пациента покрикивал на остальных, чтобы расступились, дали место и не приставали к знахарю.