Нити Жизни (СИ)

– Согласен. Металл не гниет, в отличие от бумажек. У меня такая коллекция монет, что и мамонт не утащит. Захочу расстаться – поместье куплю. Да и звон как-то уху милее шуршания. Однако, в Оспари платину уже не принимают, скоро и тут перестанут. Так что, ты свои хорошие вопросы Энтину задай напрямую, – предложил Артур и показал куда-то на центр Илаки.

– Не понял, – растерялся северянин.

– Так тут он. В доме городничего остановился. Он как раз сам по Северу путешествует. Не пропустишь этот дом – там вокруг охраны, что мошкары.

– Вот удача! Так я и спрошу! – воскликнул Нэвлис. Он отставил недопитый мед и поднялся с лавки. Дархан недовольно последовал его примеру, стремительно заливая в себя кружку. Они отошли от торговцев и Нэвлис возбужденно заговорил:

– Слышал? Ну что я за дубина, ведь мог предположить! Значит, в этом Учебном храме, из рассказов твоей крали, он сидеть устал и двигается в столицу обратно.

– Погоди, мы что, к нему завалимся прямо сейчас? – нахмурился Дар.

– Да, а что? Застанем дома. Не станет же он веселиться с этой публикой. Уж для него деревенские праздники не соблазн. – Нэвлис завертел головой, – Ты следил за нашими?

– Да, вон в пляс пошли, – Дархан сдержанно кивнул в сторону танцующих. Нэвлис повернулся и заметил Сармика, который подзадоривал музыкантов одобрительными выкриками и кружил Эслин. Лицо девушки покраснело, глаза ярко блестели, она заливалась смехом.

– Да иди ты! Он и ее споил? Смех знает свое дело, – одобрительно воскликнул Нэвлис.

Дархан не разделил его веселья.

– Это большая ее ошибка, – мрачно откликнулся он. – Если она проведет с ним ночь – вмешиваться не буду и назад не приму. Не люблю использованные вещи.

Нэвлис довольно улыбнулся и поискал глазами остальных. Похоже, Сармику удалось расшевелить всю компанию. Кам и Майма танцевали вместе. Оба прекрасно двигались и чувствовали ритм, но никак не могли решить, кто ведет, поэтому каждые пару шагов сбивались и начинали препираться. Молодой пригласил ровесницу, премиленькую девушку с кудряшками, с которой они ловко неслись по кругу, хлопали в ладоши и подпрыгивали в такт, веселясь от всей души. Сармик вошел в кураж, выхватил скрипку у музыканта и принялся на ней выводить что-то свое, причем так визгливо, будто он водил по струнам не смычком, а ножом. Однако, он с таким искренним негодованием клял расстроенный инструмент, что никто из окружающих не сердился. Нэвлис махнул рукой Дару:

– Поспешим, пока они совсем с катушек не слетели. А вернемся и отправим спать всех этих выпивох.

Вдвоем они быстро двинулись в центр города, к дому местного главы. Узнать его оказалось легко – бордовое двухэтажное здание с белыми колоннами и лепниной в виде крупных цветов и королевских треугольников со стрелой вверх. В окнах виднелись тяжелые золотые люстры со свечами, вдоль стен в ряд выстроились кустовые розы. Очевидно, городничий питал слабость к роскоши. Плотным кольцом дом окружила охрана министра. Часть стояла у дверей и окон, остальные прогуливались, патрулируя улицы. Когда Нэвлис и Дархан приблизились, их неспешно обыскали и нехотя согласились передать сообщение Энтину.

Ждать пришлось не меньше часа. Негодующий Нэвлис уже подумывал задействовать возможности Дара, но тут дверь открылась, из дома вышел явно неместный дворецкий и надменно сообщил им:

– Господин министр не принимает посетителей и общаться ни с кем не желает.

– Подождите, но вы сообщили, что я князь Изысков и посланник наместника Идана? – не менее надменно переспросил Нэвлис, который выложил сразу два козыря, не зная, какой произведет лучшее впечатление.

– Вам же было сказано, не примут ни одного, ни второго, – ехидно парировал дворецкий и хлопнул дверью.

Нэвлис развернулся на каблуках и поспешил прочь от дома. Дархан едва поспевал за ним:

– Что ты придумал?

– Да вот решил превратить шестерку в козырную даму, – рыкнул Нэвлис, уверенно возвращаясь к ярмарке, но Дар вдруг схватил его за плечо:

– Смотри!

На стене дома, который они проходили, висел свеженький плакат. По краям листа крупные буквы кричали:

«НАГРАДА 50 000 ЗУБРОВ ЗА ПОИМКУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРЕСТУПНИЦЫ. ЖИВОЙ».

Из центра листа на них смотрела Эслин. Не успел Нэвлис выругаться на этот счет, как со стороны ярмарки послышались крики и резко оборвалась музыка. Дархан тотчас устремился к центру событий и теперь Нэвлис поспешил вслед за ним. Какой-то бородатый громила узнал Эслин и силком волок ее к центру городка. Девушка молотила его кулаками, пинала и висла на нем. Еще одна женщина опознала преступницу по портрету и хрипло вопила своему мужу:

– Сделай что-нибудь! Это наши деньги! Вдарь ему и хватай ее, ну!

Раззадоренный криками супруг дамы подбежал и вмазал громиле по скуле. Тот, не отпуская свою добычу, откинул голову назад и ударил мужа лбом. Женщина взвизгнула и устремилась на подмогу к любимому, крича и пытаясь то ли закрыть его собой, то ли отбить Эслин.