Нити Жизни (СИ)

Сармик недослушал предостережение. Он подхватился и огромными прыжками понесся обратно в город, оставив своего коня. Голод служебных духов придал ему звериных невероятных сил. Нэвлис повернулся к Эслин, которая что-то тихонько рассказывала Дару и улыбнулся ей своей самой очаровательной улыбкой.

Глава 17. Клетка

«

Ничтожность

»

Верхний и Нижний мир

По лицу Дархана легко можно было понять, когда он размышляет о любовных отношениях – рот кривился как от зубной боли. Из любопытства он пытался ухаживать, но чувствовал себя круглым идиотом, и даже опасался, как бы его никто не застал за проявлением внимания. В интересе прекрасного пола к своей персоне он видел тайный умысел, слепой восторг в девичьих глазах презирал, а за сочувствие к его положению ненавидел. К счастью, большинство девушек избегало его, но все же находились дурехи, мечтающие приручить опасного изгоя. При случае он не отказывал себе в женской ласке, но после этого нередко раздражался без причин: мог обидеть словом или опозорить, выкинув любовницу за дверь без одежды. В какой-то момент он вовсе бросил попытки получить новый опыт и прекрасно ощущал себя в одиночестве.

Но его протеже удалось совершить невероятное. Всего пять дней, что они отошли от городка с ярмаркой, а Эслин уже заставила шамана разговориться в ответ на личные вопросы. Пара забавных историй к месту – и он усмехается. Да еще это явное удовольствие от его ласк, а не стиснутые зубы, как вначале. Любому мужчине польстит. Стала как по щелчку жизнерадостной – едет и природой наслаждается. Общается так, словно он ей нравится. И это после того, как он сжал ее птичье сердечко. И гадать нечего – распинается, чтобы защитил от Нэвлиса и помог с Нитями. Хотя четко ведь сказал, что не может. Ну что ж, пусть тешит свои надежды, а он насладится спектаклем из первых рядов.

Дархан, как-то засыпая, даже прикинул, а не взять ли ее в жены? А что – покладистая, послушная, старается от души. Если бы она его и впрямь любила – были бы придирки, обиды, ссоры, попытки изменить, словом, все как в обычных семьях. А тут тишь да гладь. Вот что такое деловые отношения! Если она не решится противостоять своим врагам и захочет скрыться в густых лесах – ему это только на руку. Ох, как тогда удобно заживется! А за хорошую службу и он в долгу никогда не останется. Потому и купил ей тряпки. Заслужила.

Узнав, что Эслин ищут, Нэвлис отвел северян в сторону от главной дороги, и темп их продвижения замедлился. Теперь приходилось двигаться по изрядно заросшей старой тропе, огибая колючие кустарники, болотца и поваленные стволы. Время на коротких привалах Дархан проводил вместе со своей податливой подопечной, а ночью даже прекратил отсылать от себя, наслаждаясь теплом ее тела до самого утра. Появляться в городишках стало небезопасно, поэтому путники не сворачивали, надеясь через три-четыре дня добраться до крупного Трисориса. Мягкий лес мало-помалу редел, мох уступал место разнотравью, деревья становились разнообразнее – хвойные впустили в свою компанию лиственные. Кстати, о лиственных. Дархан до сих пор не вернул должок, и он мог ему аукнуться в любую минуту.

Днем северяне остановились передохнуть на поляне, которую заполнили невесомые сиреневые облака незнакомого кустарника. Эслин устроилась на шершавом валуне и выпустила на волю шелковый водопад волос. Из-под ресниц она взглянула на Дархана, отвернулась и принялась массировать себе плечи и руки, уставшие от верховой езды. Дар с одобрением понаблюдал как она прикасается к себе, ощутил, как жаром разрастается вожделение, и мотнул головой: «Успеется».

Он отошел в сторону от остальных и приметил в траве ужа. Хвост чешуйчатого указывал на старую кряжистую березу. Кора двух ее стволов от времени посерела, листья нависали плотным шатром. Шершавое тело дерева теплом отозвалось на прикосновение ладони. Шаман разложил у корней еду и питье из своих запасов, нашел в древесине отверстие и вложил туда плоский камешек, на котором загодя нанес рисунок самого себя, вросшего в дерево. Этим подобием он выказывал почтение Листопаду и проявлял благодарность. Хотя искренне ею преисполниться было трудно.

Как требовалось, Дар почтительно отошел от дерева, не поворачиваясь к нему спиной и недовольно подумал: «Ведь мы равны по силе. Взаимоуважение – да. Услуга за услугу – справедливо, но не поклонение». Дархан понятия не имел, откуда идут корни у этого упрямства, но поделать ничего с собой не мог. Точнее, как раз таки делал ровно то, на что его хватало.