Ницше

Видимость целесообразности (бесконечно превосходящая всякое человеческое искусство) — простое следствие той воли к власти, которая действует во всем совершающемся, что и ведет с собой порядок, делающий сильнее, который и выглядит похожим на проект целесообразности; при этом являющиеся цели не должны игнорироваться, но, коль скоро бóльшая сила побеждает меньшую и последняя работает как функция первой, то должен образоваться порядок рангов, организация, обладающая видимостью некоторого порядка средств и целей.

Там, где Бергсон или Тейяр видели эволюцию, Ницше обнаруживал регресс: душа — упадок тела, путь природы — падение:

…Все, ведущее к нам, было упадком. Человек, и как раз самый мудрый, — высшее заблуждение природы и выражение ее самопротиворечивости (самое страдающее существо): путь природы, приведший к настоящему, — падение. Органическое как дезорганизация.

Более того, ничто не развивается от низшего к высшему, ибо рано или поздно высшему предстоит дезинтегрировать в низшее в силу основополагающего для Ницше принципа «вечного возвращения».

Конечно, сама философия Ницше, сами ценности Ницше подлежат той переоценке, на необходимости которой он так настаивал, ибо никакая переоценка не может быть окончательной, абсолютной. В этом отношении можно согласиться с М. Хайдеггером, что ниспровергатели платоновских идей так или иначе идут по пути Платона, даже если, как Ницше, отвергают эйдосы и идеализм. Воля к могуществу — даже если она не является эйдосом, а движущей силой мира, в конце концов представляется категорическим императивом, идеологемой.