Являясь не абстрактной линией, но ареной борьбы, граница становится областью всевозможных столкновений и боевых действий. Одни жизненные формы наступают на другие, старое и утратившее способность к росту вытесняется новым. Воля к власти проявляет себя как нарушение границ одних жизненных форм другими. Речь может идти о распространении жизни на еще не освоенные пространства, в область «анэйкумены»: «В этой констатации сразу обнаруживается масштаб проблемы противоречия между границей и анэйкуменой, значение признания того, что с быстро растущим оттеснением анэйкумены эйкуменой, с расширением пригодной для жизни земли и с увеличением плотности населения усиливается значение идеи о границе как плацдарме борьбы, как о непрерывно наступающем или отступающем замкнутом, но не сохраняющемся застывшим образовании! Пограничная борьба между жизненными формами на поверхности Земли становится при ее перенаселенности не мирной, а все более безжалостной, хотя и в более гладких формах».[159]
Проблема состоит в том, что из перспективы одной жизненной формы в качестве анэйкумены может выступать пространство другой жизненной формы. Здесь Хаусхофер приближается к ницшевскому пониманию жизни как в основе своей несправедливому и неморальному процессу становления и борьбы (воли к власти).Трансгрессия может представлять собой и откровенный нигилизм, не признающий или же разрушающий границу как таковую: «Поразмышляем также о тех – а их число растет в результате слишком резкого проведения линии, –