Ницшеанские размышления. Очерки по философии маргинальности

Это один из самых ярких и достоверных признаков – утрата единства, распад на составные элементы, обособление отдельных частей… Основной чертой философии является монументальная целостность, сочетающаяся с широтой и полнотой умственного горизонта. Философия занимается осмыслением мира в целом, во всей полноте и в единстве проявлений его бытия. Только это соответствует исконному смыслу и содержанию философии. Философ по своему определению не может быть разработчиком какой-либо отдельной, частной области бытия, какого-либо региона сущего. Онтология как учение о бытии мира в целом всегда составляет ядро философского дискурса. Из этого фундамента вырастают все разделы учения: о праве и государстве, о религии и искусстве и т. п. Достаточно вспомнить хотя бы наследие Гегеля, включающее детально разработанные учения о религии, искусстве, праве, истории, природе, сознании и логике. И все эти разделы выступают в качестве проявления целостной онтологии. И вот выдающимся философом XX века объявляют Томаса Куна, за всю свою жизнь разработавшего одну теорию научных революций… Попробуем представить Томаса Куна на фоне такого титана, как Гегель… Но, возможно, Гегель – слишком большой масштаб для сравнения. Не всем же быть подобным Гегелю. Хорошо, возьмем Ницше. И здесь сопоставление окажется не в пользу Томаса Куна. Прежде всего, для учения Ницше характерна оригинальная, тщательно разработанная онтология.[426] Недаром осмыслению и интерпретации наследия Ницше посвящены объемные и фундаментальные труды таких фигур, как М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ф. Юнгер. Более того, сама философия названных авторов немыслима без учета рецепции учения Ницше. Кто из великих мыслителей писал о Томасе Куне? На кого он оказал существенное влияние? Именовать Куна философом можно только при условии полного забвения того, что такое философия.

Но это болезнь всей современной философии: едва ли не каждый нынешний «философ» – специалист в каком-нибудь отдельном разделе, а то и в какой-нибудь отдельной теме… Кто-то занимается социальной философией, кто-то философией науки, кто-то – техники… Каждый выполняет муравьиную работу, каждый все больше становится похож на того персонажа из «Так говорил Заратустра», который познает мозг пиявки… Прав Шпенглер: перспективу птичьего полета заменили перспективой лягушки… Кантов и Гегелей в современной философии не видно. Уже К. Ясперс на фоне великих философов прошлого видел себя гномом, а Хайдеггер – смотрителем картинных галерей…[427]Это Ясперс и Хайдеггер… Необходимо называть явления своими именами. Вебер, Шюц, Бурдье – социологи, Кун, Лакатос – методологи, Фуко – социолог и историк идей, Барт – семиотик. Это значимые фигуры в своих областях. Но называть их философами можно только в силу глобального недоразумения. Философ исчез как тип, как вид. Философ, специализирующийся на отдельной области, на отдельной теме, философ-специалист – это оксюморон, сапоги всмятку.

2. Стирание границ между философией и философскими научными исследованиями

Другой значимый признак утраты понимания смысла философии – смешение, а точнее – подмена философии научными исследованиями в области философии. Сегодня различие между этими двумя видами интеллектуальной и культурной деятельности практически стерто. И стерто оно в пользу гегемонии научного дискурса, полностью вытеснившего философию в ее исконном значении. Философия подменяется научными исследованиями. Особенно ревностно данную установку воплощают представители так называемой «аналитической философии». Но не следует забывать, что «аналитическая философия» представляет собой продукт позитивизма, и, следовательно, кризиса философской мысли. Позитивизм во всех своих ответвлениях есть сознательный отказ от философии, от ее языка и проблематики в пользу эмансипированной науки. Позитивизм есть заболевание философии, и заболевание это смертельно…