Главная достопримечательность здешних мест – резиденция и библиотека Джона Пирпонта Моргана
(The Morgan Library) на углу Мэдисон-авеню (Madison Avenue) и Тридцать шестой улицы, ценнейшее собрание клинописных таблиц, средневековых манускриптов, инкунабул (первопечатных книг), нотных и рукописных автографов. Музейное здание, построенное все тем же архитектурным бюро МакКима, Мида и Уайта в 1906 году, выглядит как настоящее беломраморное палаццо, по воздуху доставленное из Италии. Именно его захватывал в романе «Регтайм» (и в одноименном фильме Милоша Формана) чернокожий музыкант Колхаус Уокер.Отрезок Лексингтон-авеню (Lexington Avenue) в юго-восточной части Мюррей-Хилла называется «Маленькой Индией»
(Little India), из-за которой Мюррей-Хилл уже несколько лет носит прозвище «Карри-Хилл» (Curry Hill). Индийские рестораны (в том числе вегетарианские и кошерные) процветают здесь на каждом углу, в забегаловках звучит хинди, а по ночам тротуары освещает неоновая реклама пива Taj Mahal. Помимо ресторанов особого внимания заслуживает кулинарная мекка района – магазин Kalustyan’s между Двадцать восьмой и Двадцать девятой улицами. Такого количества специй, вероятно, не найти нигде в Нью-Йорке, поэтому в полуподвальном помещении всегда стоит сильнейший запах восточного базара. Горожане всех сословий, толпясь в тесных проходах между полками, не стесняясь обсуждают свои кулинарные опыты, и покупают домашнее чатни, сушеные фрукты и восточные сладости, еще только утром сделанные в Бруклине.ПАРК-АВЕНЮ
Восточнее Пятой авеню Мидтаун превращается в деловую зону, соперничающую с Финансовым округом Даунтауна. На каждом шагу здесь встречаются штаб-квартиры крупных банков и международных корпораций, и на углу Сорок седьмой улицы и Парк-авеню (Park Avenue) даже стоит памятник их усредненному обитателю – скульптура Сьюарда Джонсона «Такси!». Голосующий бронзовый человечек в пиджаке, галстуке, с чемоданчиком и перекинутым через него пальто и в самом деле успел поймать немало такси, однако с 1983 года банкиры помолодели и стали мускулистее, герой Джонсона перестал казаться частью деловой толпы – и таксисты больше на него не реагируют.
Если выйти на Парк-авеню по Пятидесятой или Пятьдесят первой улице, на глаза попадется довольно неожиданное сооружение – византийская церковь Святого Варфоломея
(Saint Bartholomew’s Church). Несмотря на свое греческое имя, обличье и мозаики внутри, построенный в 1919 году собор не имеет никакого отношения к православию, а служит центром одной из конгрегаций епископальной церкви. При Сен-Барте, как его называют, работает очень симпатичное кафе, а в самой церкви регулярно проходят органные и хоровые концерты.Святой Варфоломей зажат между двумя примечательными зданиями. Справа от него возвышается гостиница «Уолдорф- Астория»
(Waldorf-Astoria Hotel) – самый роскошный отель Нью-Йорка и первый в мире (1931) Гранд-отель в небоскребе (высота его – 191 метр, 47 этажей). На протяжении недолгого времени это был еще и самый высокий отель, но тут конкуренция оказалась слишком острой – «Асторию» быстро обошли. Зато в «Уолдорфе» останавливались короли и кинозвезды, ежевечерне играл Кол Портер и жил Фрэнк Синатра (в люксе на 42-м этаже). Помимо мемориальных президентских номеров «Астория» известна трехэтажным бальным залом на 6000 человек и vip-линией железной дороги, которая соединяет ее с Центральным вокзалом.Слева от Святого Варфоломея стоит относительно невысокий (157 метров, 37 этажей) небоскреб Сигрэм
(Seagram Building, 1954-1958) – единственное в Нью-Йорке, но зато едва ли не самое совершенное строение Людвига Миса ван дер Роэ, берлинца, затем чикагца, в 1930-е годы – главы «Баухауза» и вообще одной из ключевых фигур в архитектуре XX века. Эта темная стеклянная призма с лаконичной стеной-оболочкой и разбитой перед входом небольшой площадью на многие годы стала эталоном штаб-квартиры солидной корпорации.Впрочем, первый эталон такого стиля был задан всему миру еще раньше – в 1952 году, в лице (или, точнее, в фасаде) Ливер-хауса
(Lever House), спроектированного компанией som и стоящего все на той же Парк-авеню, по диагонали от Сигрэма. Именно этот силуэт – высокая плоская стеклянная пластина, к которой примыкает другой, распластанный, двухэтажный объем, – распространился даже там, где никаких частных корпораций не было: на Садовом кольце, на Новом Арбате – в виде бесконечных советских НИИ.