Нюргун Боотур Стремительный

Алаатанг! Улаатанг!
Что с тобой?
С голодухи, что ль
У старухи мудрой такой
Не осталось толку в башке?
Чем валяться,
Вытянувшись поперек
Выступа этой славной горы,
Похожей на девятилетка-быка
С белым брюхом,
С пятном на лбу,
Выставившего копья-рога,
Вздыбленного тяжело,
Грозного в пору случки своей;
Чем валяться без дела,
Штаны грызя —
Сшитые из заразных шкур,
Да от голода околевать,
Поглядела бы ты поскорей,
Что делается сейчас
По другую сторону вихревых,
Бесноватых южных небес!
Силою семидесяти семи
Хитростей колдовских,
Силою восьмидесяти восьми
Всяческих уловок своих,
Девяноста и девяти
Чародейных плутней своих,
С помощью ста двадцати
Способов коварных своих,
Увидала бы ты,
Услыхала бы ты,
Как в железном доме Уот Усуму
Похищенная воровски —
Прекрасная Туйаарыма Куо,
Выпрастывая утробу свою,
Криком кричит сейчас,
Рожает богатыря...
Уот-Усуму
Притаился, ждет;
Только она родит,
Тут же он младенца сожрет!

Если бы выкрала ты дитя

И три дня, три ночи подряд,
В трех колыбелях железных твоих
Раскачивая широко,
Баюкала бы его,
Он вырос бы за три дня,
Вышел бы из него богатырь,
Великий охотник и зверолов!
Он стрелял бы озерных птиц,
Позвоночники бы ломал
Рогатым лесным зверям;
Горы дичи он бы тебе приносил,
Досыта кормил бы тебя,
Счастливо бы ты жила...

Коли спросишь —

Кто с тобой говорит,
Я отвечу —
Я вестница духа слов,
Рожденная в западной стороне,
Посланная к тебе,
По имени Чыыбыстаан Куо[314]! —
Так, настоящее имя скрыв,
Звенящим голосом Айыысыт
Пропела песню свою.

Добрую эту весть услыхав,

Бедная старуха-абаасы
Будет ли на месте сидеть?
Выронила из рук
Недогрызенную шапку свою
Старуха Тимир Дьэгэликээн,
Хлопнула по бедрам себя,
На корточки поднялась,
Завертелась на месте волчком;
И кубарем покатясь,
В коршуна превратилась она —
В Кюлюгюр Хардааччы[315].
Вытянула, изогнув,
Трехсаженную шею свою,
Круглые выпучила глаза,
Как медные два котла;
Железные перья
Дыбом подняв,
Колючие ощетинив шипы,
Черным кованым клювом своим
Пронзительно клекоча,
К небу пасмурному,
Где неслись на ветру
Клочковатые облака,
Крыльями взлохмаченными взмахнув,
Растопырясь, как земляная гора,
Тяжело взлетела она
И в завихряющийся провал
Ревущего южного неба влетев,
Опустилась на поле колдовском
У края долины Хонгкурутта,
У обрывистых берегов
Моря Энгсэли-Кулахай,
У логова Уот Усуму,
У железного дома его;
Просунула голову в дверь,
Разинула черный клюв,
Всей пустой утробой рыча,
Медным щелкая языком,
Раскатисто клекоча.

Прекрасная Туйаарыма Куо,

От страха отчаянно закричав,
Понатужилась,
Напряглась;
И вдруг из утробы ее
Выскочил мальчик
В длинных кудрях,
Рассыпавшихся по плечам;
Как жеребенок дрожа,
Отряхнулся, на ноги стал
И проворно сам побежал
Прямо к старухе Дьэгэликээн.

Увидал ребенка

Уот Усуму.
Погнался было за ним,
Да впопыхах
Запнулся, упал.
Видя, что младенца, схватив,
Огромный коршун унес,
Так Уот Усуму завопил,
Что полнеба
Треснуло, загремев
От страшного крика его.