Нюрнбергский дневник

— Помните, что я написал на копии обвинительного заключения, которую вы мне дали? « Этот процесс — триумф мирового еврейства».И это так! Обвинители — все до одного евреи!

И тут Йодль, демонстративно повернувшись к Штрейхеру спиной, стал высказываться о защите Папена:

— Что касается приведенных сегодня доказательств — тут у вас никакой неуверенности быть не должно. Если бы я допустил гибель троих своих адъютантов, то уже потом не мог бы служить этому режиму! Да после такого вам следовало проглотить яд!

Послеобеденное заседание.

В ходе перекрестного допроса сэр Дэвид-Максуэлл-Файф привел Папена в явное замешательство, приведя выдержки из его речей, в которых тот характеризовал Гитлера, как ниспосланного Германии небесами лидера, которому суждено вывести страну из нищеты.

(Геринг рассмеялся и едва удержался от того, чтобы не показать Папену нос. Дениц с серьезным видом уставился поверх своих сползших на нос очков прямо на меня, будто желая сказать: «Ну что? Убедились?» Он всегда прибегал к подобной мимике, когда требовалось выразить свое презрение к подхалимам-политиканам.)

Папен в ответ промямлил, что тогда, мол, у него создавалось впечатление, что Гитлер стремится сохранить коалицию.

Сэр Дэвид-Максуэлл-Файф предъявил Папену и другие документальные доказательства, говорившие в пользу создания Гитлером коалиции.

Сэр Дэвид своими неумолимыми вопросами продолжал выяснять мотивы, которыми руководствовался Папен, пойдя на сотрудничество с шайкой бандитов. Неужели ему, Папену, ничего не было известно о том, что тысячи политических оппонентов Гитлера были брошены в концентрационные лагеря сразу же после прихода нацистов к власти? Папен попытался оспорить это число, конечно, кое-кто там оказался, но речь могла идти, вероятно, о нескольких сотнях.

(Геринг на скамье подсудимых пробормотал: «Не сотни, а тысячи!»)

Почему он обращался к католикам с просьбой поддержать Гитлера? Он заключил конкордат, потому что рассчитывал, что Гитлер поддержит религию, заявил Папен.

В перерыве Йодль с ухмылкой говорил о том, как абвер использовал германское посольство в Анкаре в целях шпионажа.

— Те тоже неплохо делали свое дело! Однажды стащили у английского агента бумаги, в которых указывалось, что Англия пыталась оказать на Турцию давление, чтобы та предоставила аэродромы в распоряжение Англии.

Розенберг и Франк не сомневались, что многие из тех, кто оказался в концлагерях, заслужили это, поскольку оскорбляли национальные символы — как, например, эта «свинья Карл фон Оссецки» (пацифист, публицист и лауреат Нобелевской премии мира 1935 года). И этот Пискатор тоже был из тех, кто агитировал против выступавших за национальное единение немцев, не говоря уж о том, сколько евреев в этом участвовало.

— Для Германии оставался лишь один выбор — либо национал-социализм, либо коммунизм, — уверял меня Франк. — Даже Шахт с Папеном с этим согласны.