Нюрнбергский процесс глазами психолога

Остальные закивали, и Шахт продолжил чтение.

«В своем заявлении касательно истоков советской политики м-р Буллит совершенно забывает о вероятно неразумных, однако совершенно искренних страхах русских, что Запад уничтожит их. Как совершенно справедливо замечает м-р Буллит, страх этот, начиная с 1919 года, не был таким уж и безосновательным; события же 1938 года подтвердили наихудшие опасения. Эта наивная, истеричная книжонка послужит очередным подтверждением этих опасений».

*Программа, означающая войну».

«Именно это и представляет собой предложенная Буллитом «конструктивная политика прекратить все виды помощи странам, оказавшимся под господством Советского Союза; создание «Демократического объединения европейских государств в которое войдет как можно больше вышедших из-под советского влияния стран; четкая и ясная антисоветская направленность внешней политики».

— Гм, стало быть, новый «Антикоминтерновский пакт», — ухмыльнулся Нейрат, как бы утверждая: «Значит, опять все сначала».

Папен высказал мысль о том, что необходимо добиваться взаимопонимания и сотрудничества с Россией, а не грозить ей войной, поскольку Германия однажды уже совершила подобную ошибку.

Шахт читал дальше:

«Разумеется, это означает войну. Но м-р Буяпит пытается это двояким образом отрицать. «Давайте себе со всей определенностью представим, что мы задумали напасть на Советский Союз», начинает он свои рассуждения. «Благодаря наличию у нас атомной бомбы и мощной авиации мы сегодня сильнее Советского Союза настолько, что в состоянии сокрушить его», продолжает он… По-видимому, м-р Буллит чуточку не в себе, если позволяет себе подобные безответственные призывы и утверждения!»

Дёниц лишь усмехнулся, но предпочитал помалкивать. Он лишь бросил мне один из своих многозначительных взглядов, затем, подойдя к окну, покачал головой с таким видом, будто погружен в тяжкие раздумья. Однако теперь для меня уже не составило труда догадаться, о чем он размышлял: вот теперь-то американцам и занадобится та самая субмарина «X»! Вот теперь-то они найдут и ему самому куда лучшее применение, нежели отправлять в тюрьму за военные преступления.

Внизу, уже на скамье подсудимых Геринг с Риббентропом, почуяв, что подул новый ветерок, ударились в дискуссию со мной. Бывший рейхсмаршал утверждал, что, мол, всегда знал, что Буллит настроен против русских, но и против нацистов тоже, что, по мнению Геринга, заключает в себе мощное противоречие — национал-социализм испокон веку боролся со своим антиподом по имени большевизм. Эта мысль вывела из коматозной дрёмы даже Гесса:

— Верно, верно, это не что иное, как противоречие! — подтвердил он.

Риббентроп впервые за все эти недели искренне рассмеялся, услышав о том, что Буллит за то, чтобы применить атомную бомбу, заставить «этих русских обделаться со страху!» Когда Риббентроп перевел фразу о том, что Россия спит и видит, как создать свою собственную атомную бомбу, чтобы напасть на нас, Геринг прямо-таки встрепенулся:

— Да, да, несомненно! Это и ребенку понятно, да и вообще любому, кто хоть самую малость смыслит в политике… Максимум через пять лет она у них будет…

Мое присутствие явно не располагало их к откровенности на эту тему. Однако по их расплывшимся в довольстве физиономиям и самодовольным улыбкам без труда можно было понять, что малейший признак напряженности в отношениях между США и СССР был для них, что бальзам надушу.

26 июня. Заключительные речи обвинения.

Утреннее заседание.

Обвинитель Джексон выступил с заключительной речью, как представитель американского обвинения:

«Мы можем быть уверены в одном. Будущим поколениям никогда не придется с недоумением вопрошать, что же могли сказать нацисты в свое оправдание. История будет знать, что все, что они могли сказать, им было позволено сказать. Они получили возможность предстать перед судом такого рода, право на который в дни их процветания и славы они не предоставляли никому…

Важная и разносторонняя деятельность Геринга носила полумилитаристский и полубандитский характер. Он тянулся своими грязными руками за каждым куском пирога…

Он также стоял за истребление оппозиции и за инсценировку скандальных инцидентов для того, чтобы избавиться от упрямых генералов Он создал военно-воздушные силы и бросил их на своих беззащитных соседей. Он был одним из самых активных участников изгнания евреев из страны…

Фанатик Гесс, перед тем как его обуяла страсть к странствованиям, был инженером, управлявшим механизмом партии, передававшим руководящему составу партии пропагандистские установки, осуществлявшим надзор над всеми сторонами деятельности партии и сохранявшим ее наготове, как преданное и послушное орудие власти.

Когда за границей начинали осознавать положение вещей и тем самым ставился под угрозу успех нацистских захватнических планов, на сцену выступал двуличный Риббентроп — торговец ложью, который должен был лить масло на взволнованную подозрениями воду, выступая с проповедями об ограниченных и мирных намерениях.