Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Далерус: Он сказал, что у него нет полномочий вести переговоры с германским правительством...

Штамер: Вы передали содержание этой беседы в Лондон по телефону?

Далерус: Я немедленно позвонил из английского посольства и сообщил сэру Горасу Вильсону об этом совещании.

Штамер: Не состоялась ли еще одна беседа после обеда у Геринга?

Далерус: Я встретился с Герингом в час дня. Он получил копию телеграммы, посланной польским правительством Липскому, в которой говорилось о том, что Липский не должен без особых указаний из Варшавы вести переговоры с германским правительством. Было очевидно, что поляки при существовавших обстоятельствах боялись предпринимать какие-либо действия, однако германское правительство было очень раздражено этой телеграммой.

Штамер: Затем Вы еще раз встретились у Геринга с английским послом в тот же день после обеда?

Далерус: Положение казалось безвыходным. Гитлер вызвал сэра Гендерсона. У них произошла ссора. Риббентроп также поссорился с ним, и мне казалось, что единственный выход был в том, чтобы между Герингом и Гендерсоном было достигнуто соглашение. Я предложил, чтобы между ними состоялась встреча. Эта встреча состоялась в 4 ч, 50 м. дня в доме Геринга. Кроме них присутствовали Форбс и я.

Штамер: Каково было содержание этой беседы?

Далерус: Еще до встречи Гендерсон высказал свои подозрения по поводу того, что германское правительство попытается пойти на уступки Англии и внести раскол во взаимоотношения между Польшей и Англией. Поэтому Гендерсон вел себя очень осторожно в течение всей двухчасовой беседы, и в результате обе стороны согласились с тем, что необходимо созвать совещание представителей двух стран, и рассматривали это как единственный путь избежать войны.

Штамер: И Вы предложили, чтобы Геринг немедленно встретился с английскими представителями?

Далерус: Я предложил, чтобы эта встреча немедленно состоялась в Голландии и чтобы Геринг представлял Германию.

Штамер: Каково было мнение Гендерсона по поводу этого предложения?

Далерус: Гендерсон обещал передать это предложении своему правительству, но у меня создалось впечатление, что он уже знал о том, что германские вооруженные силы готовы к выступлению и казалось, что он не особенно верил в какие-либо возможности.

Штамер: Известно ли Вам высказывание Геринга следующего содержания:

«Если поляки не уступят, то Германия раздавит их, как вшей, но будет очень жаль, если Британия решится объявить войну. Это было бы очень неумно с ее стороны»?

Далерус: Я не могу припомнить эти слова, но вполне возможно, что во время двухчасовой беседы эти слова были произнесены им.

Штамер: Как закончилось это совещание?

Далерус: В 7 часов вечера мы расстались. Обе стороны согласились принять меры к тому, чтобы в Голландии состоялась встреча.

Штамер: Затем Вы 1 сентября встретились еще раз с Герингом?

Далерус: Я встретился с Герингом 1 сентября в 8 часов вечера в его ставке. После некоторого колебания он сказал мне, что война началась потому, что поляки напали на радиостанцию в Глейвице и взорвали мост близ Диршау. Позднее он изложил другие детали, из которых я заключил, что все силы германской армии направлены на Польшу.

Штамер: Затем, 3 сентября, Вы встретились еще раз с Герингом и при этом Вы предложили, чтобы Геринг сейчас же полетел в Лондон для непосредственных переговоров?

Далерус: Прежде чем я перейду к тому, что произошло позже, мне кажется, следует сказать, что я встретился с Гитлером в имперской канцелярии 1 сентября как раз после того, как он произнес свою речь в рейхстаге. Он страшно нервничал и был очень взволнован. Он сказал мне, что он всегда подозревал англичан в том, что они хотят войны. Затем он заявил, что он разобьет Польшу и захватит всю страну. Затем Гитлер окончательно вышел из себя и стал кричать, что, если нужно, они будут воевать год, два и даже десять лет.

Затем в воскресенье, 3 сентября, рано утром я получил сообщение от Форбса о том, что в 9 часов будет послан ультиматум. Условия этого ультиматума будут заключаться в немедленном прекращении военных действий и отводе Германских войск к немецкой границе.

Я немедленно отправился в ставку Геринга близ Потсдама. Он был там, а не у Гитлера. Я попросил его по крайней мире попытаться добиться того, чтобы на этот ультиматум был послан какой-нибудь разумный ответ. У меня создалось впечатление, что некоторые члены германского правительства стояли за войну, и я боялся, что если будет послан ответ в письменной форме, то он не будет составлен таким образом, чтобы избежать войны с Англией. Поэтому я предложил Герингу, чтобы он отправился в Англию до 11 часов, для переговоров.

Штамер: Каково было отношение Геринга к этому предложению?

Далерус: Он принял это предложение и позвонил Гитлеру. Гитлер согласился.