Нижние Земли (СИ)

Из-за его спины вышел Эдер — единственный оставшийся из делегации вампир выглядел совсем не так лощено, как когда впервые появился во Втором децернате — и, подойдя к Даану, положил на стол перед ним лист бумаги. Даже не глядя на него, Абель прекрасно знал, что это.

Международные, мать их, отношения.

— Благодарим вас за содействие, — сказал Реннинг, все так же улыбаясь. — Это, несомненно, послужит большой пользой для взаимоотношений наших стран.

Абель поморщился, но поправлять не стал.

Да и не смог бы — Шульц вскочил со стула, свободной рукой сдирая с себя присоски и оставаясь в полусогнутом положении, потому что вторая его рука все еще была прикована к столешнице.

— Я требую политического убежища! — практически завизжал он. — Я не хочу! Нет!

Себас, маячивший за его спиной безмолвной тенью, отстегнул второй наруч и мягко подтолкнул Шульца к херцландским полицейским. Реннинг что-то неслышно сказал, прикоснулся к шее Шульца почти в том же месте, где багровел след от присоски, и Шульц мгновенно стих. Троица проследовала к двери. Эдер и Шульц вышли первыми, а Реннинг еще задержался на миг, обернулся, обвел двоек взглядом.

— Да пиздуйте уже в свой Херцланд, — устало и очень неполитично сказал Даан. — Без вас проблем хватает.

Реннинг наклонил голову и молча вышел.

Двойки помолчали, глядя, как Себас собирает свои провода и щелкает до того невидимыми тумблерами и клавишами.

— Ну, по крайней мере, данные у нас остались, — сказал Абель. — Ты же отправил, Себ?

— Бенедикту транслировалась запись напрямую, — монотонно ответил Себас. — Думаю, Бердников тоже присутствовала.

— Бердников? — вяло переспросил Даан. — А, та девочка-тройка. Хорошо.

— А почему он так испугался? — неожиданно и невпопад подал голос Маттиас.

— Потому что, мой юный друг, — ответил Даан, тяжело поднимаясь.

Абелю показалось, что он постарел лет на десять, пока сидел за этим столом — если бы не способности Даана, можно было бы даже подумать, что Шульц успел высосать из него магию. И жизнь.

— Потому что законодательство Херцланда очень однозначно, — сказал Даан, опираясь на стол костяшками пальцев и хрустя шеей. — Магов там ждет одно наказание.

— Смертная казнь? — предположил Маттиас.

— Практически, — мрачно ответил Абель, подходя к Даану и поднимая со стола лист бумаги, украшенный печатями всех троих Инспекторов. — Им стирают личность. Остается дебил, способный только на монотонный физический труд.

— Ну… — Маттиас помялся.

— Молчи, — перебил его Даан и выпрямился. — Не в нашей компетенции решать, поделом ему или нет.

«Хотя ты бы придушил его собственными руками, — подумал Абель. — И я тоже».

В траурном молчании комиссары и Маттиас покинули лабораторию. Себас остался, уже погруженный в данные на многочисленных экранчиках и экранах, которыми ощерился стол. Ничто другое его уже не интересовало — и Абель невольно ему позавидовал.

У них-то проблем оставалось еще достаточно, даже если учесть относительно счастливую развязку истории с маньяком.

По дороге Маттиас отстал, и к своему кабинету они с Дааном подошли вдвоем. И оба одновременно вздрогнули, когда от стены возле двери отлепились две тени, сначала почти незаметные в полумраке дежурного ночного освещения.

— У нас дело, — сказала та тень, что пониже, и Абель с облегчением узнал в ней Петра — херцландского оборотня.

Облегчение тут же сменилось раздражением — как и у Даана, который с несдерживаемым гневом выпалил:

— Что, менееру Реннингу понадобился еще один пойманный нами преступник? Ну так пусть идет к Инспектору, а мой рабочий день давно закончен!

— Реннингу? — Петр непонимающе уставился на Даана. — Нет, мы не от него.

— В Третьем децернате никого нет, — вступил Томаш, который зачем-то держал в руках включенный планшет и то и дело бросал взгляд на его экран. — А тут, кажется, объявился тот, кого и они, и вы искали. Вампир, испытывающий страсть к оборотням.

— Стоп-стоп-стоп, — прервал его Даан. — Что значит — в Третьем децернате никого нет?

— То и значит, — рявкнул Петр.

Похоже, херцландские оборотни теряли терпение так же быстро, как маардамские комиссары. Как минимум, один оборотень и один комиссар.

— Все уехали, осталась одна Агнешка. А Томашу написал вампир.

— Который ликантропоман? — уточнил Даан, совершенно не задетый рявканьем оборотня.

Нежданные новости, казалось, снова пробудили его к жизни: Даан, сам того не замечая, наступал на оборотней, стремясь выпытать у них все подробности и как можно скорее. Из-за этого Петр, который был почти на голову ниже Даана, неловко задирал голову, но назад не отходил.

— Нет, который просто вампир, — нетерпеливо сказал он. — Но он видел, как ваш ликантропоман буйствует.

— В каком смысле буйствует? — осторожно спросил Абель.

Даан, не слушая ответ, отодвинул Петра от двери и бросился в кабинет. Через секунду они — оборотни впервые за этот вечер (плавно переходящий в ночь), Абель уже во второй раз — услышали громкое:

— Опер-группа, готовность десять минут! Теперь едем ловить ебнутого вампира.

— Стойте, стойте, — запротестовал Томаш. — Мы еще не знаем, где он.

— Как это? — спросил Абель.