Низость

Когда мы входим, или, мне бы следовало сказать, когда Милли входит, это как сцена из вестерна. Ее появление вгоняет весь паб, где сидят по большей части дедки, в состояние полного офигения. Пинты останавливаются на полпути, дым скапливается слоями над баром, а потом разговоры возобновляются. Милли-эффект. Милли занимает потрепанный кожаный диван в укромном уголке. Над ней глаза барсука светятся оранжевым, отражая гулящий огонь. Я вешаю пальто на спинку дивана и заказываю выпить. Бармен, которого я помню еще с прошлых времен, нисколько не изменился. Как и все прочее в этом заведении – неподвластном ходу времени. Спрашиваю пинту «Стеллы» и пинту «Текстоунс» для себя, а на сдачу ставлю пару песен в музыкальном автомате – эти самые «Jamming» Боба Марли и «Crystal» New Order.

Когда я возвращаюсь, Милли заливается соловьем, щелкая пальцами и жадно посасывая сигарету. У нас на пару фантастическое настроение. Делаем по глотку из пинт.

– Отличная тема, только мы с тобой вдвоем. Типа все как раньше, нет?

– Раньше? Только не надо устраивать мне тут вечер воспоминаний.

– Знаешь, я примерно об этом как раз и думал. Как я всегда использую прошлое в качестве стартовой точки к настоящему, а ты используешь будущее.

– Стартовой точки!

– Ну да, ты всегда разговариваешь о том, что мы собираемся делать, или чего нам надо было бы сделать, а я всегда разговариваю о том, чего мы делали. Я прям как мой старикан, пойми. Безнадежно ностальгичный.

– Я бы сказала, что тебе сложно примириться с тем фактом, что ты вот-вот разменяешь третий десяток. Что ты скажешь «до свидания» своей жизни.

– А ты страдаешь ниибацца предубеждением против взрослых. Сама не так давно разменяла второй десяток, а для девчонки это уже солидный возраст.

– Но я не ссу кипятком. На самом деле я жду не дождусь, когда вырасту в большую ненормальную кобылу и получу законное право смотреть «Frost».

– Я думаю, ты права, ё. Наверное, у меня уже начался какой-то преждевременный кризис среднего возраста. Кроме шуток, я иногда смотрюсь в зеркало и, бля, себя не надуешь. Я выгляжу ниибацца старым, Милли, вот ей-богу.

Должен признаться, я, в общем-то, жду, что она начнет доказывать обратное, но она не начинает. Значит, я выгляжу на хуй как старик.

– Ты знаешь, что «кризис среднего возраста» это просто эвфемизм для «сексуальный неудачник»?

Она прикуривает сигарету и пробегает по мне глазами, и я чувствую, как у меня вспыхивает затылок. Мне с трудом удается вовремя придумать возражение.

– А, в этой категории у нас проблем нет, ё.

И, действительно, нет. Просто фишка в том, что я вечно то и дело на сверхурочных, а Энн Мэри заканчивает рано, и у меня, у нас элементарно приутих тот пыл, что был год назад. Вот и все. Но эта разница не составляет проблемы.

– Козел. По-любому я не завидую тому, кто привязан к одной паре сисек, а у нее, у твоей миссис, сиськи огромные. Отдаю ей должное, круто, наверно, всегда иметь под рукой возможность секса.

– Не надо вот так сворачивать, ладно, Милли, а?

– Не. Я об обладании. Собственности. Вот я о чем. Ебучем собственничестве.

– Таблетка поперла?

Она подносит пинту ко рту и внимательно рассматривает покрывало из пены.

– Это величайшая аналогия природы взаимоотношений, выпивание пинты, ты знал?

– А ну да, давай проедем.

– В общем, ты покупаешь пинту, несешь ее к своему столу и некоторое время получаешь от нее удовольствие. Первые несколько глотков – освежающие и волнующие, еще несколько – умиротворяющие, а все остальные утрачивают искру и игру пузырьков. Твои вкусовые ощущения притупляются. Ты резко опрокидываешь опивки и меняешь опустевший стакан на новую пинту.

Я наклоняюсь к ней и усмехаюсь. Она отпихивает меня. Она вечно начинает бычиться, когда нажирается, Милли-то.. Такое ее маленькая головенка выдает, что охуеешь, ё.

– Тока у меня внутри скорее цистерна метилового спирта. Я тебя на хуй убью, прежде чем ты хотя бы попробуешь меня променять.

Она замолкает, мордаха погружается в мечтательность. Брови сходятся, и из нее проскакивает взгляд, полный растерянности.

– О чем я говорила?

– Метил. Собственничество.

– Где мы?

– Я не знаю, где вы, девушка, а я – в «Кингз Хед» в Уэльсе.

Она откидывается на спинку, ее лицо без предупреждения расплывается в ослепительную улыбку.

– Я хочу написать об этом эссе. Дай мне блокнот и ручку, сейчас же. Я буду объяснять метафизику моногамии через действие метилового спирта.

Ее глаза сначала устремлены словно внутрь ее головы, потом резко переходят на меня, сумасшедшие и совершенно потемневшие.

– Прогони нам это еще разок, – говорю я, умирая со смеху.

Ее лицо вытягивается, и челюсть начинает дрожать.

– Госсспди! Я того. Я пизжу, Джеми.