Низвержение Зверя

– Тут вот в чем дело, товарищ Сталин… – хмыкнул Василевский, – в тот момент, когда в Варшаве вспыхнуло восстание, а севернее и южнее польской столицы в прорывы фронта устремились механизированные корпуса ОСНАЗ товарищей Бережного и Катукова, противнику, а особенно его командованию, было уже не до подавления восстания и организации резни. Большие и малые начальники, а также рядовые эсесовцы думали только о том, как бы успеть выскочить из захлопывающейся ловушки. То, как наш механизированный ОСНАЗ умеет быстро и качественно замыкать окружения, известно всем.

– Хорошо, товарищ Василевский, то, что хорошо кончается… – задумчиво заметил Сталин. – Скажите, по вашему мнению, в какие максимально возможные сроки наша Красная Армия сможет, как говорит товарищ Антонова, покончить с Гитлером и его уродливым детищем?

Василевский заговорил бодро и уверенно:

– В настоящий момент успешно завершена первая фаза операции «Румянцев». Линия фронта по восточной границе Германии установлена на всей ее протяженности – от чешской границы до Данцига. В городе идут тяжелые уличные бои. Восточнее Данцига наши войска вышли к побережью Балтийского моря и отрезали от территории Германии Восточную Пруссию с городом Кенигсберг. Комендант города Кенигсберга и командующий 1-м восточнопрусским военным округом генерал от инфантерии Эрнст фон Лейзер отказался от почетной капитуляции, и в настоящий момент войска Прибалтийского фронта завершают приготовления к Кенигсбергской наступательной операции.

Тут Антонова сочла нужным уточнить кое-какие детали.

– Восточная Пруссия считается сердцем и первоисточником германского милитаризма, нацеленного на восток, и именно ее мы ампутируем у Гитлера в первую очередь, – сказала она. – Насколько нам известно, в германских войсках уже распространяются пропагандистские заявления, что крепость арийского духа будет держаться против нас вечно.

– Товарищ Василевский, – сказал Сталин, – я вам уже говорил, что будет даже желательно – испытать на этом городе новейшие и самые мощные вооружения. Заодно все будут знать, что бывает с теми, кто отказывается от наших миролюбивых предложений. Теперь сообщите, как обстоят дела с подготовкой второй фазы операции Суворов, а также планирования высадки на Британские острова и вторжения в Испанию…

Василевский прокашлялся и сухо произнес:

– Что касается второй фазы операции Суворов, могу доложить, что предназначенные для нее войска повсеместно вышли на исходные рубежи. В настоящий момент к ним в обход вражеских узлов сопротивления подтягивается артиллерия, подвозятся топливо и боеприпасы, а также подходят маршевые пополнения. Ориентировочная готовность к началу наступления – с десятого по двадцатое июля. Одновременно адмиралом Ларионовым подготовлен дерзкий план высадки на Британских островах, больше опирающийся на ловкость рук и непопулярность режима короля Эдуарда, нежели на грубую силу. Начать десантную операцию с кодовым названием «обратный Оверлорд» рекомендуется одновременно с началом продолжения операции «Суворов». При этом, насколько мне известно, король Георг требует, чтобы его доставили в Лондон с первой же волной десанта…

– Он прав, – кивнула Антонова, – так будет шанс, захватив и отстранив Эдуарда, одновременно возвести на трон нашего короля Георга. Но только я посоветовала бы все подготовить тщательнее и ударить тогда, когда будет полная гарантия успеха, то есть в первой половине августа после завершения Южногерманской наступательной операции…

– Что ж, – сказал Сталин, – есть мнение, что все сказанное необходимо тщательно обдумать и заново взвесить. Вызывать в Москву товарища Ларионова, который в настоящий момент находится в Бискайском заливе, думаю, ни к чему. Его адвокатом побудете вы, товарищ Василевский, а товарищ Сталин и товарищ Антонова будут вам оппонировать. Пусть лучше позже, но уж наверняка. И с британским королем мы еще переговорим. На этом наша сегодняшняя закончена, встретимся через трое суток в том же составе.

30 июня 1943 года. 05:35. Третий рейх, Вюртемберг-Гогенцоллерн, пригород Ульма Херрлинген, дом семьи Роммелей по адресу Wippinger Steige 13.

Фрау Люси Роммель (в девичестве Моллен), честная жена (почти вдова) и мать, а также добрая католичка.

С тех пор как Эрвин пропал на Восточном фронте, наша семья угодила под плотное наблюдение. Ежесекундно я ощущала на себе пристальное внимание гестапо. Эти люди были повсюду: они прохаживались у нашего дома, смотрели из соседских окон, они следовали за нами куда бы мы ни направлялись… Они словно бы даже и не скрывали своего присутствия, давая нам понять, что ускользнуть или спрятаться от них невозможно. Да мы бы не стали и пытаться… Уже давно нами завладело чувство беспомощности и обреченности, став чем-то привычным и повседневным.