Низвержение Зверя

Перед самым десантом, в пять утра, когда до запуска двигателей СВП оставалось всего несколько минут, к нам подъехала радиомашина агитационной службы. Как оказалось, перед тем как начать операцию по очистке Британии от нацистской накипи, королю Георгу предстояло произнести перед своими подданными несколько слов. Как сказала товарищ Антонова, слушать эту речугу будут британские солдаты и офицеры, которые пойдут в бой вместе с нами, а также британскоподданные, проживающие в настоящий момент на островах и с нетерпением ждущие своего дорогого монарха. Правильно и своевременно сказанное слово командира перед боем стоит дорогого, особенно если сам командир идет в бой с первой волной десанта.

Ну и заодно товарищ Антонова дословно перевела мне королевскую речь. Звучала она следующим образом:

«Господа! За время нашего отсутствия у нас дома накопился толстый слой нацистской и сатанинской грязи. Такое положение кажется нам нетерпимым, и мы, вернувшись к родным пенатам, засучим рукава, чтобы вычистить нашу Британию от друзей и попутчиков Гитлера. При этом мы надеемся, что каждый наш подданный поможет нам в этом святом богоугодном деле. Аминь.»

Ну что же – коротко и ясно, тем более что существенного сопротивления нашей высадке не ожидается. Об этом нас предварительно проинформировали, сообщив, что настроения на Британских Островах отнюдь не в пользу тамошних нынешних властей. Если мнения простых англичан в отношении сторонников Гитлера и отличаются от состояния «лютая ненависть», то не сильно. Год назад их заставили принять новую власть под дулами винтовок и пулеметов, и вот теперь они отказывают в преданности узурпаторам.

А может быть, все дело в том, что гитлеровская Германия к настоящему моменту потерпела сокрушительное поражение и не в состоянии хоть сколько-нибудь длительное время продолжать сопротивляться неизбежной судьбе. В отчаянии Гитлер настолько сошел с ума, что в двадцатом веке официально ввел поклонение дьяволу и культ человеческих жертвоприношений; но все это ему не помогло, потому что священный гнев нашего народа оказался сильнее, чем козни Князя Тьмы. Те, кто совершил в Британии этот переворот, и те, кто подчинился ему без всякого ропота, не дождавшись всего месяца до коренного перелома в войне, надеялись, что через союз с Гитлером Британия хоть тушкой, хоть чучелком, но окажется на победившей стороне.

А вот фиг им на все толстое британское рыло, никто из них не угадал! Единственным, кто выйдет победителем из войны в Европе, будет Советский Союз и некоторые его союзники. Англичане в этой связи будут упоминаться по остаточному принципу, ибо, как сказал мне генерал Гордеев, «сражавшихся за Гитлера англичан погибло больше, чем в войне против него, а во Франции, например, английских карателей вспоминают с той же ненавистью и омерзением, как у нас в Советском Союзе их приятелей из Западной Украины, Литвы и Латвии^[27]…»

Время ожидания подошло к концу; пассажиры на моем «командирском» СВП заняли места согласно купленным билетам. Протяжно завыли моторы, заполнив окрестности низким инфернальным гулом и, подобно тюленям, покидающим свое лежбище, боевые машины одна за другой стали соскальзывать в море. А дальше начался привычный для нас аттракцион; и только король ошарашенно вертел головой. Скорость – сто двадцать, и от сокрушающего, разрывающего рот тугого потока воздуха спасает только изогнутый козырек из американского плексигласа. Моторы ревут так, что для разговоров нет никакой другой возможности кроме авиационного шлемофона с наушниками и ларингофонами или языка жестов. Твоя моя не понимай – и круглые ошалевшие глаза британского монарха. Возможно, ему рассказывали, что такое советская морская пехота, но он не до конца понял. У британцев морская пехота – это нечто вроде корабельной полиции, которая должна усмирять бунт, если матросикам вздумается побузить. В десант британские морпехи тоже ходят, но уже по остаточному принципу, когда под рукой нет других войск.

Вот у американцев, говорят, морская пехота такая же, как у нас, и отчаянно дралась в джунглях Панамы. Хотя, как подсказывает мне мое стратегическое чутье, после того как японцы взяли Панамский канал, все действия американцев по его отвоеванию были не более чем суетой, без всякого стратегического смысла. Поздно было запирать конюшню после того как из нее уже увели лошадь. Наихудшим же, в плане стратегии, решением была бомбардировка панамских городов. То ли дело наши десанты: каждый из них имел глубокий тактический и стратегический смысл при весьма скромных потерях наших войск и местного мирного населения. А янки устроили бойню, в которой, отвоевывая руины Панамского канала, положили до ста тысяч своих солдат и втрое-вчетверо большее количество гражданского населения Панамы. Нет, у нас так дела не делаются. Мирные англичане, и вообще все, кто не захочет оказывать сопротивление, могут спать спокойно. Мы их даже не заметим.