Низвержение Зверя

– Говорим по-английски; вот эти господа, представляющие тут президента Рузвельта, должны быть в курсе нашего разговора.

– Да, товарищ Антонова, – ответил сын большевистского вождя, зыркнув по нам настороженным взглядом.

– Бэзил… – сказала «мамочка» многозначительным голосом, – мы тут посовещались и пришли к выводу, что если король умрет, то наследовать ему будет принцесса Елизавета… Но поскольку она несовершеннолетняя, то ее опекуном будет мать, а регентство над королевством поручат какому-нибудь правильному джентльмену средней руки из уцелевших. Правильному с английско-консервативной точки зрения.

– Да, – согласился Бэзил, – скорее всего, так это и будет. Но причем тут я?

Я сказал:

– Мы считаем, что для госпожи Елизаветы-старшей все договоренности ее покойного мужа с вашим отцом – пустой звук. Поэтому при таком развитии событий следует ожидать, что Британия попытается разорвать союз с Советской Россией и заключить его с Соединенными Штатами Америки. А это не только разозлит вашего отца, заставив его силой подавить бунт, но и поставит в неудобное положение нашего президента, который должен будет выбирать между союзом с вами и давлением нашего конгресса. Предотвратить такую опасность можно только одним способом. Вы как честный человек женитесь на Лиззи, а поскольку в таких случаях муж главнее матери, то и обязанности регента и личное опекунство переходят к вам.

– Жениться? – с немного дурацким видом переспросил Бэзил, в недоумении переводя взгляд с «мамочки» на меня и обратно.

– Да, именно так, жениться, – подтвердила «мамочка», – или Лизавета тебе не нравится в качестве будущей жены?

– Нравится, – вздохнул Бэзил и опустил глаза, – но она еще такая молодая…

– Тебя никто не заставляет сразу тянуть ее в постель, – хмыкнула «мамочка», – но брак нужно заключить как можно скорее, а официальной сватовство и обручение лучше всего оформить еще при жизни Георга. Не бойся, он тебя поймет. Георг прекрасно знает свою супружницу, и представляет, каких она может наломать дров.

– Отец тоже говорил, что может возникнуть необходимость, чтобы я женился на Лизе… – сказал Бэзил. – Я не сказал ему «нет» тогда, не скажу и сейчас. А теперь, если вы не хотите мне еще что-нибудь сказать, то я пошел просить ее руки, пока есть еще такая возможность.

И, щелкнув каблуками блестящих лаковых сапог, сын дяди Джо вышел.

2 августа 1943 года. 17:35. Британия, пролив Ламанш на траверзе Дувра, ТАКР «Адмирал Кузнецов», санчасть.

Принцесса Елизавета Виндзор, в миру рядовой Лилия Джонсон^[28], для домашних Лилибет, без пяти минут королева Великобритании Елизавета Вторая.

Когда я увидела папу, бессильно распростертого на госпитальной койке, то пришла в отчаяние и ужас. Ведь раньше он был таким сильным и ловким, и даже собирался вступить в Сопротивление в случае оккупации Британии нацистами… И теперь он при смерти. Я, конечно, и раньше знала, что папа уже давно болен язвенной болезнью, да только он старался не заострять на этом нашего внимания. Как сказала мне госпожа Антонова, когда у моего папы начался приступ, он находился в Букингемском дворце, собираясь принять власть у дяди Эдди и заодно немного позлорадствовать над братом-неудачником, второй раз сброшенным с престола. Но злорадства не получилось. Прежде папы и сопровождавших его русских солдат в Букингемском побывали нацистские живорезы… и они убили всех, кто там был – от дворников и истопников до дяди Эдди и госпожи Симпсон.

Подробностей мне не сообщили; госпожа Антонова, которая тоже там была вместе с папой, сказала, что молодым леди лучше не знать о подобных ужасах. Я уже просила разузнать об этих подробностях моего друга Бэзила, но он только нахмурился и сказал, что хоть детали дела в Букингемском дворце ему неизвестны, но он слышал о других подобных случаях и совершенно согласен с госпожой Антоновой в том, что юной леди совершенно не подобает знать такие вещи. Мол, это настолько ужасно, что и взрослые, повидавшие войну мужчины, бывает, кричат по ночам от приходящих к ним кошмаров – потому что не успели, не спасли, не уничтожили гадину в зародыше… Быть может, когда я стану взрослой и смогу прямо смотреть таким вещам в лицо – тогда мне и расскажут, что ужаснуло папу настолько, что у него начался этот проклятый приступ.