Низы не хотят

— Неважно, по оливковому допустим. Деньги на счете, завтра мы им заносим остаток, я сказал, что супруга подвезет, вечером мы идем в оперный театр на «Вильгельма Телля», а завтра прокатимся на пароходике вдоль да по берегу Женевского озера. Учись, пока я живой.

Из всей этой речи Зина зацепилась за одно слово:

— Ты меня уже и в супруги определил?

— Конечно, а ты разве против?

— Я подумаю, — кокетливо ответила она и пригубила вино.

— Что пьем?

— Местное какое-то, красное, неплохое кажется…

— Возьму того же…

В этот момент, когда Носов делал заказ гарсону, к кафе подкатил велосипедист на допотопном бренчащем всеми деталями велосипеде. Велосипедист прислонил свое средство передвижения к стеночке, сел через два стола от наших героев и подозвал официанта, причем голос его показался Носову удивительно знакомым… бы, да это же…

— Владимир Ильич? — спросил он у незнакомца, приподняв шляпу.

— Да, — ответил он, ухитрившись скартавить даже в такой коротенькой фразе, — с кем имею честь?

— Носов Иван Александрович, предприниматель из Нижнего Новгорода, а также человек, сильно сочувствующим идеям современной российской оппозиции. А это моя супруга Зинаида Михайловна, мы тут с деловыми целями. Вы ведь возглавляете одну из партий оппозиции, если не ошибаюсь?

Зина довольно удивленно воззрилась на Ивана, но тот сумел подмигнуть ей тем глазом, который не был виден Ульянову, мол подыгрывай, так надо.

— Да, вы не ошибаетесь, молодой человек (сам-то старый что ли? — подумал Носов, — всего 35 лет… даже 34), я один из руководителей социал-демократической партии, а как меня зовут, как я вижу, вы и так знаете.

— Любому думающему и читающему гражданину России стыдно не знать имя господина Ульянова… одно время я зачитывался вашим трудом о капитализме в России, захватывающая вещь. Ничего нового не написали по этой тематике?

— Да-да, «Развитие капитализма в России»… я ее три года писал, когда в ссылке был… в Сибири… эх, золотые денечки были, — мечтательно посмотрел в потолок Ульянов, — а с тех пор я много чего еще написал, если вам любопытно, могу дать почитать.

— Очень любопытно, Владимир Ильич, вы даже не представляете, в какой высокой степени это мне любопытно!

— Вы где остановились?

— Отель Женева, рядом с вокзалом.

— Я вам туда занесу свои труды… завтра, если не возражаете.

— Отлично, до 12 мы будем в номере, а после у нас прогулка по Женевскому озеру…

— Местные жители говорят Леманское озеро, а не Женевское, — поправил Ульянов.

— Хорошо, пусть Леманское, не желаете присоединиться к нашей прогулке — у нас 4 билета на пароходик, заодно побеседуем о стратегии и тактике революционных действий на нашей многострадальной Родине, а?

— Охотно, охотно, а то все сидишь за книжками, света белого не видишь, эх, жаль Лёва Бронштейн уже уехал… но ничего, мы тогда с Наденькой прокатимся, во сколько говорите пароход отходить будет?

— В час от второго причала, это совсем недалеко отсюда.

На этом Носов и господин Ульянов раскланялись, приподняв свои свои шляпы.

— Я что-то про него слышала, — сказала Зина, когда они уже шли по улице дю Гарр к своей гостинице. — Действительно лидер одной из фракций партии эсдеков, но к нам-то это как относится? По-моему никак, эсдеки нас, эсеров, на дух не переносят, мы для них мелкобуржуазные соглашатели, злейшие враги их любимых пролетариев, разве не так?

— Так-то оно конечно так, — отвечал Иван, — но вода течет, камень точится, времена меняются, глядишь, и перестанем мы быть врагами, тем более у нас революция на дворе, верно?

Начало марта 1905 года, Женева

Колесный пароходик отчалил от второго причала в ровно обозначенный срок — в час пополудни. На борту оказалось не так уж и много народу, кроме Носовых и Ульянова (Крупская не смогла, сказалась больной) там было еще человек десять, все, как нетрудно было заметить, иностранцы, швейцарцам такие тематические прогулки видимо неинтересны были.

— Любопытная все же страна Швейцария, — говорил тем временем Ульянов, прогуливаясь вдоль борта, обращенного к ближнему берегу, — никаких событий вообще не было, пока я тут живу, а живу я тут больше года уже.

— Нейтралитет, Владимир Ильич, это очень полезная вещь, но к сожалению очень штучная — двух Швейцарий в Европе уже никому не надо… а может и во всем мире не надо, одной хватит. К сожалению России швейцарский сценарий не грозит.

— Да, вы наверно правы, батенька, у нас свой путь. Так что вы там говорили насчет стратегии и тактики революционных действий?

— Пока еще ничего, но сейчас полностью готов выложить все, что у меня накопилось… хотя страна у нас и большая, но умных, честных и готовых к реальным действиям людей, не так уж и много. Можно сказать, что каждый на счету. К чему это я… не гоже в минуту решительного противостояния с режимом заниматься мелочными внутри и межпартийными дрязгами… нужно объединение оппозиции, широкий фронт революционных сил, так сказать…

— То есть вы хотите сказать, что нам, большевистской фракции РСДРП, нужно блокироваться не только с меньшевиками, но и даже с эсерами, и с этими… анархо-синдикалистами?