Низы не хотят

— Есть все же на небе бог, — с надеждой сказал Ленин, — начинайте.

— Пожалуйста, — пожал плечами Носов, — начинаю, Зинуля, подержи наган.

Он взял револьвер, крутанул барабан об рукав, взял его левой рукой, упер в висок, потом перекрестился и быстро спустил курок… тот сухо щелкнул. Носов бросил револьвер на стол.

— Ваша очередь, Владимир Ильич… Зиночка, давай сюда наган.

Тот нехотя взял его в руки, Носов при этом фиксировал каждое движение Ильича, но тот даже не дергался. Напоследок он сказал:

— Вот же достоевщина какая на мою голову свалилась, — после чего крутанул барабан и щелкнул курком… и опять случилась осечка.

— Все правильно, — заметил Носов, — гнезд-то шесть, а патрон один, так что вероятность самоубийства одна шестая, вот оно и не случилось. Продолжаем банкет?

— Может разойдемся вничью? — без всякой надежды спросил Ленин.

— Ненене, — быстро ответил Носов, — вничью нам никак нельзя, Боливар, знаете ли, не вынесет двоих, только одного…

— Какой Боливар?

— Ну это фраза из рассказа одного американца, вы наверно не читали — короче двоим нам на этой земле места не хватит, надо, чтоб один остался. Моя, значит, очередь…

И Носов снова взял в левую руку револьвер и покрутил барабан об рукав, на этот раз не так быстро, барабан пощелкал и остановился.

— Ну что же, с богом, как говорится… и не поминайте лихом, если что, — сказал он и щелкнул курком… и опять выстрела не случилось.

Носов открыл зажмуренные глаза, покрутил головой влево-вправо, потом сказал:

— Три из шести однако и все мимо — теория вероятности начинает лажать… ну что, Владимир Ильич, не желаете проверить её, теорию эту?

И он подтолкнул револьвер Ленину. Тот посмотрел на него отсутствующим взглядом и натурально заревел как маленький мальчик.

— Иван Александрович, дорогой, не заставляйте меня стрелять еще раз — я нутром чувствую, что сейчас мой конец придет!

— Хм… — задумался Носов, — так-таки прямо и чувствуете? А давайте проверим — крутите барабан, а я потом выстрелю в стену.

Ленин послушно сделал, что ему сказали и протянул револьвер Ивану. Тот щелкнул курком, раздался оглушительный выстрел, пуля отбила от гранитной стены небольшой кусочек.

— То есть предчувствие вас не обмануло, дорогой Владимир Ильич… хорошо, я изменяю условия нашего соглашения — вы сейчас берете бумагу и пишете согласие работать тайным осведомителем третьего отделения, я ее сохраню, но она никуда не уйдет, если вы будете выполнять мои требования. Не волнуйтесь, требований будет немного и все они не пойдут во вред нашему освободительному движению…

— Так вы из охранки? Так бы сразу и сказали…

— Нет, дорогой Ильич, я из ЦК партии эсеров.

— Ну надо же, — ошеломленно сказал Ленин, — и каким же например будет первое ваше требование?

— Немедленно прекратить раскол партии социал-демократов на большевиков и меньшевиков — ну сядьте и договоритесь, сложно что ли? Подвиньтесь со своей стороны, меньшевики, я уверен, тоже пройдут свою часть пути, когда у вас там следующий съезд намечен? Вот в мае и договоритесь обо всем. А теперь пишите бумагу, — и Носов вытащил из своего саквояжа блокнот и ручку с чернильницей, предусмотрительно положенные им туда еще в гостинице.

— Что именно и в каких выражениях писать? — механическим голосом спросил Ленин.

Иван продиктовал — «Я, ваше ФИО, добровольно и без постороннего давления даю согласие информировать Департамент полиции города Москвы о всех ставших мне известными сведениях, могущих принести ущерб Российскому государству. Я извещен о том, что мне устанавливается жалование в 100 (хватит столько?) рублей в месяц. Подпись. Дата.». Деньги я вам выдам, как в Женеву вернемся, в этом пункте все соответствует действительности.

— Окей, все замечательно, — резюмировал Носов, внимательно изучив бумагу, — а теперь пойдемте выпьем что ли чего-нибудь, а то в горле пересохло. Да, очень жалко, что ваш этот… Бронштейн да?… уехал, к нему у меня тоже некоторые вопросы есть…

Конец марта 1905 года, Санкт-Петербург

Стенограмма заседания ЦК партии социалистов-революционеров. Кронверская улица, дом 28, второй этаж, 17.45.

Чернов В.М. На повестке дня собственно один главный вопрос — о продолжении индивидуального террора либо сворачивании его в условиях разворачивающейся русской революции. Какие будут мнения?

Савинков Б.В. Мнение тут может быть только одно, зачем резать курицу, несущую золотые яйца? Если даже в условиях мирного, так сказать, времени наши действия по устрашению режима были весьма эффективными, то какой смысл их сворачивать во время революции, которая сама по себе есть не что иное, как один большой террористический акт.

Гоц М.Р. Вы неправы, Борис Викторович, сейчас как раз самое время отойти от этих ваших бомбистских игрищ — зачем раздражать общественность, когда все то же самое мы вполне можем осуществить мирными способами?

Авксентьев Н.Д. Давайте дадим слово нашему новичку, господину Носову, все задания ЦК он выполнил с блеском, наверняка ему есть что сказать по этому вопросу.