Низы не хотят

— Ну так что, дорогие мои мастера художественной композиции? — спросил Мамонтов, когда Репину с Врубелем надоело ходить вдоль ряда картин и они вернулись на свои места, Репин при этом закурил сигару, а Врубель попросил вина.

— Да, правильно, на трезвую голову это сложно оценить, — и Савва кликнул какого-то Прохора, который немедленно принёс две откупоренные бутылки мадеры.

Когда все собравшиеся, включая Носовых, отпили по глотку, первым начал Репин:

— По-моему это не имеет к искусству никакого отношения, народный лубок, у нас в любой лавке книжки с такими рисунками продают.

Продолжил Врубель:

— А мне нравится, у молодого человека, как его… (Нико, подсказал Носов), да у Нико есть определённые задатки… этакая сумасшедшинка в творчестве. Я бы с ним вместе поработал.

— Мне тоже приглянулась манера работы этого грузина, — сообщил Савва, — так что тремя голосами против одного вы, Нико, принимаетесь в нашу свободную артель. Если жить вам в Москве негде, могу предложить гостевой домик. На первое время конечно, а там раскрутитесь и сами решите, как дальше жить. Перевозите вещи.

— Так у меня всё с собой, — ответил Пиросмани, — мне перевозить ничего не надо.

— Отлично, Прохор вам покажет, куда идти, — и Мамонтов снова кликнул Прохора. — А вам, господа, — это он обратился уже к Носовым, — большое спасибо за поиски нового таланта. Если на примете появится кто-нибудь ещё, непременно обращайтесь.

— Да всегда пожалуйста, Савва Иванович, — приподнял шляпу Иван, — да, и у меня к вам есть один конфиденциальный разговор. Буквально на пять минут, очень важная тема.

— Никаких вопросов, пройдёмте в мой кабинет.

— Зиночка подожди здесь пожалуйста, — сказал Носов и прошёл по коридору вслед за Мамонтовым.

— Итак, — сказал Савва, откинувшись в глубоком кожаном кресле, — в чём суть вашего разговора?

— Всё очень просто, драгоценный Савва Иванович, — ответил Носов, устроившись поудобнее напротив. — Дело в том, что я помимо своей основной профессии (а какая у вас основная профессия? Инженер-электрик) в свободное от работы время являюсь членом ЦК партии социалистов-революционеров…

— Во как, — с изумлением отвечал Савва, — от эсеров ко мне никто еще не приходил.

— Ну значит я первым буду… так вот, от имени партии эсеров имею честь сделать вам предложение войти в будущий кабинет министров, который будет сформирован в результате скорой русской революции.

— То, что революция будет и скоро, я не сомневаюсь, но какой же пост вы мне можете предложить в этом кабинете? Министр экономики?

— Гораздо лучше — министр культуры. И средств массовой информации, если введут такое…

Глава 10

— Ну надо же, — с ещё большим изумлением продолжил Савва, — такого мне точно до сих пор не предлагали. А почему вы уверены, что я справлюсь?

— Ну так со своей артелью-то прекрасно справляетесь, надо просто будет немного масштабировать ваше начинание до границ Российской империи и всех дел-то…

— Допустим, я соглашусь… — с некоторым сомнением в голосе сказал Мамонтов, — и что я должен буду делать? Сейчас и вообще в определённой перспективе.

— Сейчас ничего нового, кроме того, что уже делаете. А насчёт перспективы мы ещё не раз встретимся и обговорим всё тоже не раз и не два.

— Что, и даже денег у меня не попросите?

— Просить не буду, но если дадите, не откажусь, конечно — деньги в наши тяжёлые времена лишними не бывают.

Меценат некоторое время барабанил пальцами по ореховому верху своего письменного стола, а затем резко встал, открыл дверцу шкафа, повозился там немного и положил перед Носовым стопку сторублёвых банкнот.

— Вот, изволите видеть — это мой взнос в продвижение русской революции, две тысячи… в лучшие времена дам больше.

— Благодарю от лица русской революции, — ответил Носов, укладывая деньги во внутренний карман пиджака, — лучшие времена, кстати, скоро настанут, это я вам от имени партии эсеров говорю.

— И за грузинского самородка этого отдельное спасибо — я так думаю, на нём хорошие деньги можно будет сделать через год-два…

На этом собственно Носов с подругой и распрощались с гостеприимным хозяином усадьбы Абрамцево… а, нет — напоследок ещё небольшой разговорчик с Нико случился, тот аж светился от радости и только что не подпрыгивал в воздух.

— Спасибо, друг, — долго жал он руку Носову, — без тебя бы я так и продавал в Тифлисе сыр до самой смерти.

— Ты подожди благодарить-то, — остановил его Иван, — вот получишь признание… хотя бы в Москве, тогда и… а в качестве благодарности ещё пару картин мне подаришь, и на этом мы будем в абсолютно полном расчёте.

7 июля 1905 года, С-Петербург, Кронверкская набережная

В ЦК партии эсеров Носова уже ждали с нетерпением. Зину он оставил в гостинице, там такие вопросы будут обсуждаться, которых тебе лучше знать, так что отдохни пока здесь, по магазинам пройдись. Зиночка слегка надулась, но не так, чтобы сильно.