Впервые о подготовке такой операции традиционно лаконично в дневнике упомянул 24 марта 1942 г. и Гальдер: «Генерал Хойзингер (Хойзингер, Адольф – начальник оперативного отдела генштаба ОКХ. –
О событиях весны 1942 г. вспоминал и генерал пехоты Курт Типпельскирх, вынужденно оставивший на то время должность обер-квартирмейстера генштаба ОКХ и находившийся на «практической» фронтовой работе[117]. «Для запланированного немецкого наступления, – писал он в начале 60-х годов XX ст., – попытка русских помешать ему была только желанным началом. Ослабление оборонительной мощи русских, которого было не так-то легко добиться, должно было существенно облегчить первые операции. Но требовались еще дополнительные приготовления, которые заняли почти месяц, прежде чем немецкие армии, произведя перегруппировку и пополнив все необходимое, смогли начать наступление».
Лишенный ранее имевшихся у него разведывательных данных, Типпельскирх мог только предполагать, что наряду с сугубо военными мероприятиями по подготовке наступления, с участием Абвера, отдела «Иностранные армии Восток», отделов 1Ц штабов группы армий «Юг», других спецслужб, ведется широкомасштабная работа по прикрытию главного направления наступления войск Вермахта. Составной частью «дополнительных приготовлений» стала упоминаемая операция «Кремль», включавшая проведение дезинформационных составляющих: демонстративно усиленную аэрофоторазведку окраин Москвы, московской линии обороны, районов Владимира, Иванова, рубежа Тамбов – Горький – Рыбинск, оборонительных позиций, пролегавших от Пензы через Алатырь к Космодемьянску, а также на Волге от Вольска до Казани; радиодезинформацию; размножение планов Москвы, других крупных городов, расположенных в полосе наступлений группы армий «Центр», и рассылку их вплоть до штабов полков; подготовку для войск новых дорожных указателей, передислокацию штабов и командных пунктов; подвоз к водным преградам переправочных средств и т. п.
С этой целью Абвер и фронтовые разведорганы усилили агентурную разведку, массово забрасывая не только агентов-одиночек, но и диверсионно-разведывательные группы. Первые из них появились уже в феврале 1942 г. «По сообщению Особого отдела НКВД Западного фронта, – писал в ГКО Л. Берия, – в районе действий 354-й стрелковой дивизии 5-й армии арестована группа немецких шпионов в количестве 5 человек. При аресте изъято: 5 пистолетов «Парабеллум», 2 автомата, немецкая рация, денег 14800 рублей и 302 марок…
Шпионы получили задание проникнуть в тыл Красной Армии, в район Бородино, разведать, по какой дороге движутся советские войска, где находятся бронетанковые силы, расположение аэродромов, узнать о перегруппировке войск на этом участке и месторасположении орудий системы Костикова (реактивных установок БМ-13 системы А. Г. Костикова. –
Предпринимаемые меры по дезинформации командованием Вермахта по времени тесно увязывались с подготовкой запланированного генерального наступления. «Еще до проведения операции «Кремль», – отмечают А. Г. Шаваев и С. В. Лекарев, – у Ставки ВГК СССР сложилось мнение, что наступление противника на юге возможно, однако считалось, что вероятнее всего главный удар будет нанесен не в сторону Сталинграда и Кавказа, а во фланг центральной группировки советских войск в целях овладения Москвой и Центральным промышленным районом. Мероприятия, проведенные по плану «Кремль», способствовали тому, что советское командование придерживалось ошибочной точки зрения вплоть до развертывания немецкого наступления на Сталинград».