НЛО - Люди в Черном

Вдруг П. заметил, что Сергей Есенин, отрываясь от разговора с ним, время от времени переключается на тех двоих, что еще не упали под стол. П. не сразу догадался, что Есенин отвечает на мысленные послания ему. Ведь не мог Сергей Александрович так же, как они, чирикать! Тем не менее, что-то в их речи он улавливал. Значит, ему посылался либо перевод того, о чем "человечки" общались между собой, либо к поэту обращались по другому каналу общения. В обоих случаях (разговор между собой и разговор с поэтом) человечки ради "речи" ни разу не открыли рта, передавая мысли телепатически. К П. они за все время не обратились ни разу, будто поэта из Ардатова за столом не было.

— Третий день гуляем, — сказал Есенин. — Вот такие, брат, дела… Пора морды бить, а они ни хрена не понимают… Хоть бы ты помог… — произнес он загадочную фразу.

Прошло больше двадцати лет с момента, как мне была рассказана эта история, не вписанная ни в одну из биографий Есенина, а почему-то я эту фразу не только запомнил, но и тогда она мне показалась странной… Только в 1995 году ее загадка была окончательно разрешена (по поводу Есенина же!) поэтом Евгением Курдаковым. Но об этом открытии я скажу позже.

События на квартире имели продолжение. П. поговорил с поэтом о своих невеселых провинциальных делах, отдал Есенину какую-то небольшую подборку стихов и выслушал жалобу на беспросветную жизнь самого Есенина, которая вот-вот должна пойти в гору (не шла ли тогда речь о журнале, который Есенин собирался издавать?)…

Да! Поэт подарил П. свою фотографию, которая тоже не числится ни в одном фотокаталоге знаменитого поэта! Мой попутчик сказал: "Будто на прощанье"…

Неожиданно в прихожей без стука и звонка появился элегантно одетый по моде двадцатых годов человек в чёрном. Его белая рубашка или манишка сверкала белизной, строгий галстук выдавал в нем не просто любителя одеться с иголочки, а — джентльмена. Он ничего не сказал, только поманил Есенина пальцем. И тот, как мальчишка, подпрыгнул и умчался вслед за человеком, ни слова не бросив гостю. П. слышал, как хлопнула входная дверь.

Чувствуя неудобство перед странными (более чем!) гостями Есенина, П. уже соображал, как вести себя с ними (он ощущал, что Сергей Александрович ушел надолго, хотя сам и не мог себе ответить на вопрос, почему так подумал). Но, повернувшись к зеленоватым существам, источавшим непонятный и нисколько не знакомый ему запах, П. вдруг увидел, что… они спят! Только что на его глазах шла оживленная беседа!..

И для П., и для его внука, моего попутчика, этот момент остался загадкой. Ее мы припомним в третьей части книги.

Уже собираясь покинуть "гостеприимную" квартиру, П. хотел сделать это по-английски, но тут хлопнула, наконец, входная дверь. П. обернулся и увидел, как в комнату стремительно входит Сергей Есенин, а в руках его знаменитая трость. Вот этой-то тростью поэт и стал лупить зеленых "человечков", однако не произнося при этом ни звука. Только прерывистое дыхание говорило о том, что поэт сильно трудится, но выражение лица его было бесстрастным. П. мог бы поклясться, что никакого конфликта перед уходом Есенина между гостями и поэтом не было, следовательно, из разговора с "джентльменом" Сергей Александрович вынес решение, что битье тростью именно то, что надо делать теперь с гостями. Выглядел он не очень пьяным, да и не было это событие похоже на пьяную драку…

Человечки так заверещали и зацокали, что ушам стало больно (по словам моего попутчика). Они стали бегать вокруг стола, а Есенин — гоняться за ними. При этом на его лице были не обида или неприязнь, а… грусть!..

Проснулся третий и тоже начал бегать следом за "братьями". Так они минут пять спасались от ударов палки, а потом окончательно избегались и изверещались, один из них (трудно разобрать, кто — ведь "человечки" были одинаковыми!) — тот, что повыше росточком, — сделал жест четырехпалой рукой, и вся троица ретировалась, издавая некие звуки, напоминавшие плач. Они выскользнули в форточку! — именно это и поразило бывшего имажиниста, рассказавшего случай своему внуку. Кто они такие, откуда взялись и что все это, извините, значит, — бывшего имажиниста не поразило.

Вскоре после бегства "человечков" от Есенина ушел и П. Вот и вся история. Если бы не одна деталь… Попрощавшись, П. вышел и пошел по улице. И вдруг вспомнил, что забыл галоши! Возвратился. Ни звонить, ни стучать ему не пришлось: дверь была приоткрыта. Он протиснулся в щелку и вынес на лестницу свои галоши… Но при этом слышал, как в комнате Есенина говорил некий "металлический" голос. Его тембр не мог принадлежать человеку! — в этом и П., а значит, и его потомок были абсолютно уверены.

История имеет много продолжений. Я скажу о них. А пока — о самом событии, как я его понимаю. Прошу прощения, буду фантазировать, но иначе не разобраться.