НЛО майора Казанцева

И сказать ему нечего. Если на начальном этапе освоения космоса англичане и американцы прославились некоторыми успешными проектами и показали вершины инженерного мастерства, то постепенно начали сдуваться. В период потепления отношений создавались совместные с нами проекты по освоению Марса и Венеры. Но потом пошли амбиции, которые шли в ногу с утерей технических компетенций. Так что теперь каждый сам за себя.

Сегодня США плетутся в космической гонке, уступая первенство СССР и Китаю, правда, обгоняя Индию. Если Советский Союз ведет планомерное наступление на космос, то Запад лишь выпрыгивает на космический холод, чтобы посмотреть, что там можно стянуть и какую рекламу устроить.

Последняя фишка — дикая рекламная кампания начавшегося Великой Америкой освоения Астероидного пояса. Тут их порыв натолкнулся на запредельную стоимость проекта, и янки решили, что овчинка выделки не стоит. А мы решили, что стоит, если знать, как выделывать. И вот уже строятся наши первые промышленные астероидные комплексы. А американцы монтируют позорные отели на орбите для своих толстосумов, низводя высокое до низменного.

— Господин капиталист, — торжествующе произнес Ваня, решив ударить буржуя в уязвимую точку. — Это вы летите на нашем корабле. На Близкий Контакт, которого добились мы. И вести который тоже будем мы! Поскольку сомневаюсь, что с вами, социал-дарвинистами, захочет общаться приличная звездная цивилизация.

— Приличная, — хмыкнул лорд.

— Приличная. Разумная, — улыбнулся Ваня. — Социал-дарвинизм делает из людей животных. Притом одних — хищниками, других — мясом. А ваша так модная толерантность — это религия мяса. А ваша элита — это зубастые агрессивные рептилии, которые это мясо жрут.

Лорд выпучил глаза, а Ваня разошелся:

— Так что не мы ошибка. А вы — сухая ветка.

Тут лорд и вспыхнул китайским фейерверком:

— К Дьяволу! Ну почему все должно достаться вам?! Не надо мне сладкоголосых песен про благо человечества! Наш нобелевский любимчик прав — лучше будет, если мы и корабль разлетимся в прах! И там, в другом мире, продолжим свои дискуссии! Я — с Богом! Вы — с чертями, своими родственниками!

Тут встряла до того молчавшая Друзилла и с вызовом произнесла:

— А я согласна! Мужской шовинистический мир глубоко порочен! Если и на звездах так, как на Земле… То зачем нам такой контакт? Контакт с мужским шовинизмом, распространенным на всю Галактику.

— Может, у них вообще нет мужчин, женщин и феминисток, — развеселился нобелевский лауреат.

И заработал от австралийки пылающий взор фанатички, готовой раздавить оппонента на месте, притом в прямом смысле. Она воскликнула, тыча пальцем в Бартона:

— Вот он, шовинистический оскал! Лучше, если мы воткнемся в астероид! Вы позор человечества!

Нобелевский лауреат радостно зааплодировал:

— Отлично, господа и дамы! У нас уже клуб из троих человек, кто хочет взорвать наш звездолет!..

Глава 21

В скрытом помещении безопасников, о котором вообще не уведомлены пассажиры и даже большая часть команды, я, как обычно, встретился с Волхвом.

В этой круглой комнате, наполненной гудением специфического оборудования, постоянно дежурил кто-то из безопасников «Фрактала». Здесь был с десяток экранов, дающих изображения самых опасных зон корабля. По дисплеям ползли диаграммы и какие-то формулы, совершенно непонятные мне, но для безопасников наполненные своим содержанием.

В каждом закутке «Афанасия Никитина» были установлены системы звукового и визуального контроля. Осуществлялся приборный ментальный мониторинг. Расставлены датчики эфирного баланса и еще кое-что из арсенала «Фрактала», что для основного человечества пока недостижимо. И все эти данные обрабатывала трудящаяся без устали и перерывов отдельная ЭВМ, обсчитывающая параметры розыска. Мы надеялись, что однажды машина укажет — вон он, Доппельгангер. Но она только бессмысленно гудела.

— У нас уже три человека, открыто мечтающие взорвать корабль, — сказал я, пристраиваясь на крутящемся стуле напротив Волхва.

— Два болтуна, — отмахнулся Волхв. — Один — на генетическом уровне ненавидящий нас. Другой — высокоумный мастер шокирования публики. И одна болтушка, совершенно сдвинутая по фазе.

— Друзилла, — с чувством проговорил я. — Я думал, она просто играет на публику ради выгоды и карьеры. А она все это всерьез. Она настоящая сумасшедшая. Из тех, которые способны на все.

Волхв пожал плечами:

— Может, она и играла когда-то на публику. Но те, кто, пусть даже с холодным расчетом, попадает в такое сумасшедшее поле смыслов, как феминизм, рано или поздно полностью трогается умом.

— Вот она и взорвет наш корабль.

— Не сможет, — возразил Волхв. — При нашей системе контроля, когда каждый шаг фиксируется, каждое действие в техническом секторе не проходит без согласования. А мощной взрывчатки у них нет.

— Ты так уверен, что корабль взорвать невозможно?

— На сто процентов.

— Слушай, добрый доктор Айболит. Ты же собаку съел на выявлении дестов. Ты их щелкаешь, как орехи. А простых агентов вообще видишь сходу. И уже столько времени не можешь зацепиться. Может, Доппельгангера и нет на борту?