No Featherbed for Me (СИ)

- Ты даже не представляешь, что здесь творилось под конец правления Роберта, - сказала Санса однажды вечером, когда Арья отметила ее уравновешенность. - Он предпочитал видеть женщин, но не слушать их, а Серсея всегда считала меня глупой. Единственным адекватным человеком был лорд Тирион, и на него смотрели так же свысока, как и на меня. Я достаточно быстро научилась держать язык за зубами и улыбаться.

- Как ты выдержала это?

Санса удивленно посмотрела на нее.

- Похоже, ты действительно не понимаешь.

- Не понимаю чего?

- Насколько все тебе потакали.

- Потакали? - повторила она, ощетинившись.

- Ты хотела кататься на лошадях и играть с мечами, и отец закрывал на это глаза. Ты не хотела выходить за Эдрика Дейна, и отец был готов разорвать помолвку. Ты вышла за Ренли, и он позволял тебе делать все, что ты пожелаешь. Ты сбежала с Эйгоном, и безнаказанно провела много лет в Вольных городах и у Дотракийского моря. Ты едешь к Джону, и он уберегает тебя от войны, в которой ты отчасти виновата. Твои дети объявлены бастардами, и, вместо того, чтобы устыдиться, отец принимает всех вас в Винтерфелле. Ты рожаешь ребенка от Джендри, и Эйгон называет его своим, чтобы уберечь тебя от позора. Ты отсылаешь наследников престола непонятно куда, не посоветовавшись с королем, и, вместо того, чтобы наказать тебя, он оставляет тебя своей королевой и требует, чтобы к тебе относились с уважением.

Арья вздрогнула и тут же смутилась, услышав настолько ясный пересказ всей ее жизни.

- Ты ничего не знаешь о том, что значит быть леди в нашем мире, потому что к тебе никогда так и не относились. - Вернувшись к вышивке, Санса заявила: - Я держала язык за зубами, а иначе Роберт бы вырвал его. Ты никогда не узнаешь, как это.

- Ты говоришь так, будто со мной никогда не случалось ничего плохого.

- И все это было результатом твоих собственных решений. - Санса подняла свои синие глаза, и Арья с удивлением заметила, как же сильно она была похожа на их мать. - Ты моя сестра и королева, и любовь, которую я испытываю к тебе, истинная. У тебя была достаточно легкая жизнь, по сравнению с большинством женщин, но ты продолжаешь считать себя жертвой, и это просто смешно.

В Сансе скрывалось гораздо большее, чем Арья могла себе представить, и она пыталась следовать за сестрой при дворе, подражая ее поведению. Ее никогда не полюбят при дворе, особенно при идеальной королеве Джессе, но Арья смогла адаптироваться и к этому, в конце концов, это у нее всегда получалось.

Единственным, что причиняло ей настоящую боль, был Джендри.

Было проще забыть о своих чувствах к старому другу, когда тот был далеко на Западе, а она на Севере. Сейчас же, когда Санса с дочерьми гостили при дворе, Джендри проводил там около полугода, прежде чем вернуться в Кастерли Рок. До Брандона и того, что происходило до этого, они не вызывали ни у кого подозрений, постоянно болтая и смеясь над очередной шуткой, однако с их возвращением ко двору вернулись слухи и многочисленные догадки насчет ее четвертой беременности. И, хотя она никогда не говорила этого вслух, Арья знала, что Санса пристально наблюдала за ними обоими, не желая закрывать глаза на происходящее, как в прошлый раз. В конце концов, Арье пришлось постоянно останавливать себя каждый раз, когда она хотела обратиться к Джендри, так что она могла по пальцам сосчитать количество их разговоров за последние шесть лет, и она с грустью осознавала, что импульсивные решения, сделанные в прошлом, окончательно разрушили их дружбу.

Арья не знала, зачем отдавала Джендри все письма Ренли, касавшиеся Брандона. Первое пришло после двух месяцев с отъезда ее сына, и, когда она читала о его занятиях с мейстером и уроках фехтования, Арья вспомнила, каким безумным казался Джендри тогда в ее покоях. Может, Эйгон и признал Брандона своим, но тот факт, что Джендри хотел, но не мог быть отцом их сына, преследовал Арью. Каждое письмо от Ренли она безмолвно отдавала Джендри, как подтверждение того, что они связаны навеки.

Она не хотела и думать о том, как отреагирует Санса, увидев Брандона рядом со своим мужем. Санса была способна простить многое, но Арья была уверена, что она не сможет спокойно смотреть на Брандона Таргариена и не видеть его истинного происхождения.

Даже Санса не могла быть настолько доброй и снисходительной.

_____________________

Быть матерью - любопытная вещь.

Когда родилась Рэйнис, Арья любила свою дочь больше, чем, как ей казалось, вообще возможно, но она не до конца понимала ее. Рэйнис была дочерью Эйгона, его маленькой тенью, но потом, когда они были на Стене или в Винтерфелле, Рэйнис стала ребенком, на которого Арья могла положиться, ведь у нее, в отличие от матери, всегда с легкостью получалось успокаивать своих младших брата и сестру в любой момент. Она зачастую задавалась вопросом, не корила ли Рэйнис ее за это? Возможно, именно поэтому от ее старшей дочери не пришло ни единого письма из Дара, потому что та наконец освободилась от обязательств, которых у нее и не должно было быть.