Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)

Мы остались одни. Русский сидел тихо и лишь изредка поглядывал в мою сторону, тайком изучая мои реакции. Я делала вид, что не замечаю его взглядов. Подняв свой пустой бокал и намекнула ему, что не против выпить. Он понял меня и налил мне и себе густой жидкости. Мы чокнулись. Через пару минут вернулся Виктор. За ним шел капитан.

- Здравствуйте, Роберта! Мы сегодня даже не виделись, - приветствовал он меня. На Стаса он не обратил особого внимания, из чего я поняла, что они сегодня виделись и капитан в курсе присутствия своего нового пассажира.

- Пауль, - начал Виктор, - на сколько дней нам хватит запасов воды, пищи и топлива?

- Хм…ну, думаю, дня на два еще хватит. А мы что не собираемся заходить в порт?

- Видишь ли, дорогой Пауль, у нас внезапно возникли некоторые разногласия с властями, причем со всеми, поэтому мы не очень хотим с ними встречаться, ни с кем из них. А в порту, сам понимаешь, это не исключено. Таможня, пограничники, полиция. Мы не хотим, чтобы они знали о нашем появлении… Что ты скажешь? Готов ли ты укрыть нас временно на своем судне?

Капитан нахмурился. Его вечная улыбка, плохо скрываемая бородой, исчезла. Видно было, что он озадачен. Но не испуган. Скорее в его реакции я заметила какую-то обиду.

- Господа, я являюсь капитаном «Бегущей» и, следовательно, первым и главным человеком в море. Я отвечаю за жизнь каждого из вас и за жизнь каждого матроса, находящегося на судне. Спрашивая меня о том, готов ли я предоставить вам убежище, я, надеюсь, вы не хотели меня обидеть. Я считаю, что ваш вопрос был только лишь формой приличия! – он обвел нас взглядом. – Отвечаю вам, что вы находитесь под моей защитой, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы уберечь вас от каких-либо неприятностей, будь то простые опасности, связанные с плаванием в открытом море или же другие опасности, угрожающие жизни членов экипажа. В любом случае, как только вы ступили на борт моего корабля, я стал нести ответственность за вашу жизнь и безопасность. Кроме того, я и сам не люблю никакие государственные органы – этот аппарат насилия над личностью. Я в душе анархист… Теперь о том, что нам делать… Греция хороша тем, что имеет огромное количество островов, больших и малых. Есть такие острова, население которых один, два, три человека. И это гарантированно исключает наличие на таком острове каких-либо карательных органов. Плюс греки по своей натуре люди свободолюбивые и не привыкли подчиняться властям так, как это делаем мы, немцы. Мне кажется, мы можем рискнуть, и этот риск вполне будет оправданным. Мы зайдем на остров под названием Гавдопула. Он находится совсем рядом с Критом. Но не настолько, чтобы он мог быть охвачен полицейскими патрулями. Скорее всего, там нам не угрожает встреча ни с пограничниками, ни с полицией. По крайней мере, я на это надеюсь. Там постоянно проживают три человека. Там мы спокойно можем пополнить наши запасы и разузнать все, что известно греческим правоохранителям. Как вам такой план?

Мы переглянулись. Значит, предложение Стаса было не столь уж плохим. Конечно, решали мужчины, но мне слова капитана показались разумными, я была с ними полностью согласна. Виктор и наш нежданный гость о чем-то заговорили на своем языке. Мы с Паулем смотрели на них и не понимали, о чем те так долго спорят. А они спорили, я в том не сомневалась. Виктор, скорее всего, убеждал Стаса не заходить ни в какие порты, а воспользоваться тому перемещателем и не рисковать вместе с нами. Его друг напротив, желал остаться и разделить с нами все опасности.

- Как думаете, Роберта, о чем они спорят? – тихонько спросил меня капитан.

- Вы тоже подумали, что это спор? – шепнула я ему. – Мне кажется, что ваш новый гость жаждет риска и желает остаться на судне.

- Хм… Мне тоже так показалось… Что ж это благородно! – буркнул себе в бороду капитан.

Наконец, они о чем-то договорились. Виктор посмотрел на Пауля, затем на меня.

- Да, вы правы, Стас убеждал меня, что ему необходимо остаться с нами.

- Но ведь ему ничего не грозит! Почему бы и нет! – сказала я.

- Да потому, что нам нельзя находиться вместе. Мы должны быть всегда разделены. Если нас захотят уничтожить, то справятся одним ударом и уже никто им не отомстит! А когда мы разделены, то им, во-первых, трудно отследить сразу двоих, а во-вторых, оставшийся нанесет ответный удар. Это как принцип «мертвой руки».

- Что за принцип такой? – спросила я, услышав его впервые.

- В Советском Союзе всей ядерной мощью управляли, прежде всего, люди, но их подстраховывала электроника. Она сканировала состояние всех командных пунктов. И если после нанесения ядерного удара ни один из КП не подавал признаков жизни, то электроника сама должна была отдать команду на запуск оставшихся ракет. Знаешь, как в кино, хозяин уже мертв, но возмездие неминуемо, рука мертвого нажимает на кнопку пуска.

- И что, это не сказки?! – не поверила я.

- Нет.

- О, боже! Так вы тоже были готовы совершить такое?

- Да, «они» должны знать, что убийство одного из нас не означает исчезновение угрозы в целом.