Но кому уподоблю род сей?

Сказав эти слова, мы как бы невзначай подтолкнули читателя к возможности разъяснить слова Павла из его посланий к Титу и Тимофею, в которых Павел говорит о том, "кто... муж одной жены, детей имеет верных" (Тит 1:6), предлагая такого мужа на должность епископа церкви: "Епископ должен быть... одной жены муж,., хорошо управляющий домом своим." (1 Тим 3:2,4). И вот, такой-то муж и является одновременно и сеятелем, и жнецом, встречающимися на ниве Господней подобно тому, как сие описано у Амоса.

Но не зависимо от времени прихода каждый из работников получает один динарий. В предыдущих главах мы также встречались с символом единого, рассматривая историю о хитоне Иисуса, обращая внимание на единый хлеб, преломленный Иисусом на тайной вечере. К значению и смыслу тайны, скрытой этим числом, мы и предлагаем читателю обратиться в следующей главе.

Х О ЕДИНСТВЕ

Славлю тебя, потому что я дивно устроен.

Псалтирь 138:14

Да будут едино, как Мы едино.

Евангелие от Иоанна 17:20

Теперь нам необходимо понять, что же представляет из себя обычный, несовершенный, смертный человек в свете сказанного в предыдущих главах. Сделать сие нужно прежде, нежели мы будем рассматривать идеальное состояние человека, состояние являющееся целью всего пути совершенствования в рамках человеческой формы. Нам придется повториться, сказав, что человек при взгляде на него сквозь призму символики мужа и жены, внешнего и внутреннего, являет картину разделенности. В той степени, в какой нам ныне понятен смысл образов дома и домостроительства, мы сможем дать и совершенно новую оценку словам: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет.» (Лк 11:17, Мф 12:25, Мк 3:24,25).

Будучи переведена на обычный язык, сия притча означает не что иное, как невозможность для человека обрести бессмертие, покуда его внешний человек отделен преградой (завесой) от внутреннего, пока жена не соединилась со своим истинным мужем, или, если угодно, пока невеста не соединилась с женихом в чертоге брачном. Разделение же, существующее до тех пор, приводит в каждой новой палингенезии, в коей оно остается неустраненным, к смерти, к разрушению, к падению дома великому (ср. Лк 6:49), к потере целостной, да и вообще хоть какой-то памяти, опыта предыдущих палингенезий.

Нам кажется совсем нелишним вкрапить в повествование о разделенности пояснения касательно смысла слова «диавол». А означает сие греческое слово буквально того, кто разделяет одно от другого. В языке символическом сие есть опускание завесы между мужем и женой, и это наиважнейшая задача диавола, по сравнению с которой указываемое традиционным учением производство раздоров и разделений между людьми, а также в их помыслах и чувствах, является исчезающе малым злом. Впрочем, нам ли судить диавола.

Забежав чуть вперед, скажем, что Иисус даже в образе не мог предстать перед родом сим как делящий что-либо: «Некто из народа сказал Ему: «Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?» (Лк 12:13,14).

Заглянув в апокриф Фомы, мы увидим такой вариант ответа Иисуса: «О человек, кто сделал Меня тем, кто делит? Он повернулся к Своим ученикам и сказал им: Да не стану Я тем, кто делит!» (Фома 72). Еще бы, ведь тот, кто делит и есть не кто иной, как диавол. Задача же Иисуса противоположна, и сие черным по белому написано у Филиппа: «Если бы жена не отделилась от мужа, она не умерла бы вместе с мужем. Его отделение было началом смерти. Потому пришел Христос, дабы снова исправить разделение, которое произошло в начале, объединить обоих и тем, кто умер в разделении, дать жизнь и объединить их. Итак, жена соединяется со своим мужем в чертоге брачном. Ибо те, кто соединился в чертоге брачном, более не будут разделены. Потому Ева отделилась от Адама, что она не соединилась с ним в чертоге брачном.» (Филипп 78,79).