Но-о, Леокадия !

Но так ничего и не добились. У Леокадии от тяжелых шкафов и диванов мозоли, разумеется, были, домой она не летела, а возвращалась пешком, и в самом деле ничего не знала о здоровье тети гусыни - она вообще была незнакома со своей семьей. А летала она только по вечерам и только над Старой площадью, где все хорошо знали ее и радовались, что Леокадия опять летает, хотя и малость тяжеловато.

- Чем был бы Шестиконный сквер без летающей Леокадии? - рассуждали соседи со Старой площади. - Глубокой провинцией!

А в субботу Леокадия вернулась домой чуть раньше.

- Давай попутешествуем, - попросила она. - Посмотрим, есть ли уже сладкие зеленые всходы, много ли в поле вкусных синих васильков.

Рыжий грузчик с Рябым грузчиком не больно-то спешили домой - их ведь не ждали полеты в компании Алоиза. Они стояли на углу Миндальной аллеи, возле пивного ларька и не спеша пили светлое пиво. И тут вдруг Рыжему в кружку с белой пеной упало белое, как эта пена, перо.

- Не иначе гуси летят, - удивился Рыжий. А потом глянул на небо и крикнул:

- Эй, Рябой, вот те крест, клянусь здоровьем мамы! Леокадия тащит по небу шкаф!

- Да ну, в субботу! - возмутился Рябой.

- Бандитка! - крикнул Рыжий. - Воровка! А потом стал показывать прохожим на летящую Леокадию с Алоизом на спине.

- Она нас обокрала! Перехватила заказ! - снова закричал он.

- Шкаф, - добавил Рябой.

- Шкаф? - переспросил продавец из пивного ларька. - Да ведь это диван.

- Диван? - удивился продавец воздушных шаров. - Это же рояль.

- Рояль, не рояль, - возразил Рыжий, - давай-ка сюда свои шары!

Схватил шары и отпустил целую связку в небо.

- Ой, как красиво, Алоиз! - воскликнула Леокадия, полетела навстречу шарам и угодила в самую середину связки.

При этом она запуталась так, что не могла двинуть ни одним, ни другим крылом и стала медленно опускаться на Старомельничную площадь.

- О, какой мир зеленый! - изумлялась она. - О, какой мир желтый! А теперь я все вижу в розовом свете! Отчего ты злишься, Алоиз? Ведь это так здорово!

- Ты все видишь в розовом свете, - отвечал Алоиз, - а у меня в глазах темно от страха. Того и гляди разобьемся.

- Ну, не надо преувеличивать, - успокоила его Леокадия. - Это ведь парашют.

Она схватила зубами связку шаров и мягко опустилась на Старомельничную площадь.

- Глядите! - кричали прохожие. - Новая реклама воздушных шаров!

А дети со Старомельничной площади спрашивали Леокадию:

- Сколько стоят шарики?

- Нисколько, - отвечала Леокадия. - Их раздают даром. И запела:

Сколько стоит синева,

Добрый смех и чье-то пенье?

И зеленая трава

И суббота с воскресеньем?

Светлых капель перезвон,

Облака над головою

И счастливый сладкий сон

На скамейке, под листвою?

Разве это продается?..

Нет, радость, всем на радость

Бесплатно раздается!

Эй, берите шары!

- Сейчас, сейчас! - закричал Продавец шаров.

Он бежал сюда с улицы Приключений, а за ним, запыхавшись, мчались Грузчики и вспотевший продавец из пивного ларька.

- Отдай шары! - вопили Грузчики.

- И шкаф!

- И диван!

- Все, что ты тащила на спине!

- Не отдам! - отвечала Леокадия. - Шарики взяли дети со Старомельничной площади, а ВСЕ - это Алоиз, но он - ВСЕ только для меня, хотя я и не представляла, что он один может заменить столько мебели. И что я могу им одним обставить Шестиконный сквер.

- И Одноконный не обставишь! - разозлился Рыжий. - А сядешь в тюрьму, чтобы больше нас не обманывала!

- Да, ты нас обманывала! - подхватил Рябой. - Таскала тяжести так, будто это не ты, а СВОЙ В ДОСКУ!

- Пила с нами пиво так, будто это не ты, а СВОЙ В ДОСКУ!

- И мимо моих шаров проходила так, будто это не ты, а СВОЙ В ДОСКУ!

- Ну так и в тюрьму сажайте не меня, а СВОЕГО В ДОСКУ! посоветовала Леокадия. - Ведь я не СВОЙ В ДОСКУ, я - это я, а меня вы совсем не знаете!

ЛЕОКАДИЯ И ПРАВДА

Алоиз всячески утешал Леокадию.

- Может, пойдем выпьем? - говорил он. - Пивка? Или хотя бы чаю?

- Не будет больше пива, - отвечала Леокадия, - и чаю не будет... Не будет чаевых...

- Давай сходим к Парикмахеру?

- И Парикмахера не будет. Я больше не стану красить крылья... Я ведь не СВОЯ В ДОСКУ и вряд ли найду еще какую-нибудь работу.

Они вышли из города и спустились к реке. Леокадия вошла в воду. Вошла только для того, чтобы увидеть свое отражение.

- Хочешь верь, хочешь нет, - обрадовалась Леокадия, - но все же НЕЧТО в виде меня существует на самом деле, раз это НЕЧТО отражается в воде.

И запела:

Ах, река, моя река,

Ты чиста и глубока,

Ни обид, ни бед не знаешь,

Грязь и ложь с меня смываешь.

- Во всяком случае, краску смыла, - заметил Алоиз. - Сними еще этот дурацкий фартук, Леокадия.

- Знаешь, я немножко боюсь, - прошептала Леокадия. - А вдруг я без него все равно больше НЕ КОНЬ?

Но как только Алоиз помог Леокадии снять фартук, ее со всех сторон стали осаждать мухи, и ей пришлось отгонять их хвостом, и она поверила, что в глубине души осталась все той же Леокадией Крылатым Конем. И заплясала и запела от радости:

Это конечно явь, а не сон,

Что Леокадия вовсе не слон.

И не жирафа, не крокодил, а

Просто крылатая кобыла.

- Ну, что ты на меня уставился, Алоиз?

- Так ты еще красивее.