Нобель. Литература

Кадзуо Иши́гуро, хотя есть и вариант Ишигу́ро, — один из самых молодых нобелевских лауреатов, потому что средний их возраст приближается к 67. Ему, когда он получал премию, было 63. За семь лет до этого я успел с ним познакомиться и взять у него интервью для тогда еще существовавшего журнала «Что читать?», так что он один из немногих нобелиатов, с которым я знаком даже не через одно рукопожатие, а непосредственно.

Наверно, присуждение ему Нобелевской премии по-своему закономерно именно потому, что Нобелевский комитет старается захватить максимальное число возможных читателей и поклонников, чтобы им понравилось решение. А Ишигуро в своем творчестве и в личности своей очень элегантно объединяет Восток и Запад. И дело не только в том, что он рожден в Японии, воспитан в Англии, прекрасно знает японский, но пишет на английском. Он несет в себе черты японской культуры. И хотя в одном из своих романов (в первом, «Там, где в дымке холмы») он довольно остроумно смеется над штампами англичан относительно японской культуры, что якобы она вся выстроена вокруг идеи смерти и так далее, — но он некоторые черты этой японской культуры в себе несет, только это не обязательно такая мишимовская установка на суицид, на императорскую славу, на самурайский кодекс. Это, скорее, две вещи, которые японской литературе всегда присущи. Это некоторая общая меланхоличность, чтобы не сказать депрессивность, общий элегически-загадочный тон. И второе — это понимание мира как тайны, эстетика недоговоренности, которая, скажем, в хокку, в танка присутствует всегда. Маленькое, выдержанное в строгих канонах стихотворение, которое всегда недоговаривает, намекает. Эта эстетика намека, туманности, размытости присутствует во всех книгах Ишигуро.

Если же говорить об общей атмосфере тоски и меланхолии, она все-таки связана с идеей обреченности. Он и в личном разговоре мне сказал: «Мы полагали, что прогресс приведет к свободе. А в Китае, например, который стал одним из символов быстрого прогресса, нет никакой политической свободы. Мы думали, что Запад победит Восток за счет идеи личной инициативы. Ничего подобного не произошло: человек по-прежнему очень сильно стремится к несвободе, и инстинкт авторитарности в нем очень легко находит поддержку».

Будущее и вовсе — в наиболее популярной его книге «Не отпускай меня» — предстает царством бесчеловечности. К этому дело идет, и, наверно, все человечество и будет разделено, условно говоря, на обслуживающих, как они там названы, и на тех, кто пользуется этим. Одни будут донорами, а вторые акцепторами, и никакой свободы и никакого равенства не просматривается на горизонте.

Слава пришла к нему не с первой книгой, хотя «Там, где в дымке холмы» — типичный ишигуровский роман, история самоубийства молодой героини — непонятно, из-за чего оно случилось, ее оплакивает мать. Скорее всего, случилось оно из-за того, что родилась она в Японии, живет в Англии, и две культуры в ней никак не хотят совмещаться. И поэтому она доходит до полной депрессии, не выходит из комнаты, выходит там разве что за едой, а потом и вешается у себя в комнате по непонятной причине. Ну, кстати говоря, как у Леонида Андреева в рассказе «Молчание». Человек вообще загадка по Ишигуро, самая тяжелая загадка для собственных близких.