Нобель. Литература

Но слава настоящая пришла к нему с романом «Остаток дня». Фильм по нему назывался у нас «На исходе дня», в нем сыграл Энтони Хопкинс. Фильм номинирован на «Оскара», ничего не получил, но зато книга получила «Букера». Хотя это и не лучший роман Ишигуро, он сразу стал самым подающим надежды британским литератором. И, кроме того, его критическая рецепция была сплошь восторженной, особенно потому, что японец сумел написать самый английский роман. Именно оттого, что это книга, которая глубочайшим образом анализирует метафизику профессии дворецкого. Как всегда у Ишигуро, событий очень мало, действие стартует в 1956 году, но большая часть его происходит в конце тридцатых, когда уже британская цивилизация отчетливо трещит по швам, да, собственно, она уже и в прошлом. Старый дворецкий, Стивенс, который раньше служил британским аристократам, а теперь служит богатому американцу, едет за экономкой, прося ее вернуться. И все это шестидневное путешествие, во время которого он вспоминает всю свою жизнь, и есть фабула. Главное, о чем размышляет Стивенс, — это особенности профессии дворецкого. И естественно, как всякий профессионал, он приходит к выводу, что дворецкий — главный человек в британском доме и в британской культуре, что на нем все держится. Он промежуточная фигура между господами и слугами, он начальник всех слуг, он обязан поддерживать порядок и иерархию, и если не будет этой иерархии, культура эта будет уничтожена. В общем, как, собственно, и правильно заметил когда-то Борис Гребенщиков: люди на островах почти всегда обладают трагическим мировоззрением, потому что как жизнь окружена смертью, так остров окружен водой. И идея предела, увядания очень им близка. И в этом, собственно, и суть романа, это как бы роман японца-островитянина об англичанах-островитянах, роман об упадке некогда великой культуры и ее добродетелей.

И хотя Стивенс, на мой, во всяком случае, вкус, достаточно противный персонаж, потому что его апологетизация собственной работы и собственной службы дворецкого, она скучна и примитивна, и противно смотреть на его самодовольство, на культ службы, — но вместе с тем есть в этом какая-то самурайская в лучшем случае доблесть, какая-то лучшего образца готовность всецело служить хозяину, культ этого хозяина, культ порядка. И мы начинаем понимать, что британцы все-таки заслужили всемирное уважение и всемирную зависть. Не случайно в большинстве детективов убийцей оказывается именно дворецкий. На которого никто бы не подумал.

И хотя чтение этого романа, пожалуй, довольно занудное занятие, он не принадлежит к числу, понимаете, самых увлекательных книг Ишигуро, но, пожалуй, под конец начинаешь уважать его за то, с какой глубиной и страстью исследовал он малейшие нюансы этой службы: количество приборов на столе, порядок аристократического обеда, поведение во время автомобильных гонок или конских гонок и перчатки, которые для этого требуются, всю малейшую нюансировку этой действительно очень точной, ритуальной, сложной службы.

Начинаешь уважать его за знание всех этих бесчисленных архаических реалий — и его, и героя, и даже начинаешь находить в этом неспешном чтении — а книга небольшая совсем, там 200 страниц — своеобразное печальное наслаждение. Ну и, конечно, любовь героя, которая никоим образом не описана, которая старательно упрятана, она начинает в конце концов бить ключом отовсюду. Мы понимаем, что все это — трагическая история любви, в которой двое друг другу так и не признались, сейчас он один, а она внука ждет. И ни о чем не жалеет.

«Остаток дня», конечно, это не остаток жизни дворецкого. Конечно, это остаток жизни старой Британии, и хотя она окажется в числе победителей в войне, но себя она не сохранит. Это мысль, которая пронизывает так или иначе все, что пишет Ишигуро.

Следующий роман, который был переведен в России и с которым связана в основном его слава здесь, — это «Не отпускай меня». У него много довольно книг, и практически все они сейчас, после Нобеля, переведены и пользуются такой ровной, может быть, без особенного восторга, но все-таки славой, уважением. Наибольшую популярность стяжал «Не отпускай меня».

Там три части, в двух из них непонятно, что происходит. Есть школа, пансион Хейлшем, живут там и дружат трое. Этот Хейлшем похож на всякую традиционную британскую школу в диапазоне от любого диккенсовского пансиона до Хогвартса, и самое странное, что там очень поощряют эстетические потенции участников. Их постоянно заставляют рисовать. И картины отбирают в галерею, и они даже склонны думать, что из них растят художников, но потом, разумеется, выясняется, что нет. Потом они вступают в жизнь. Это условно антиутопическая Британия конца XX века. Все происходит как бы здесь и сейчас, но есть некоторые незначительные различия, по которым мы начинаем догадываться, что хотя этим героям и предоставляется полная свобода, но их растят для какого-то предназначения, о котором мы пока ничего не знаем.