Нобель. Литература

Я думаю, что Энн Секстон была поэтом гораздо более высокого класса. К сожалению, она покончила с собой, как многие американские поэты, в припадке депрессии. Но Энн Секстон же считается массовым вкусом, отчасти потому, что она писала в рифму. Давайте считать, что Луиза Глик — это образец высокого вкуса, тогда я честно самоустраняюсь. Но все равно дай бог ей здоровья, потому что лучше награждать поэта, чем производителя оружия.

2021 Абдулразак Гурна

Танзанийский писатель, пишущий на английском языке. Проживает в Великобритании. Лауреат Нобелевской премии по литературе «за его бескомпромиссное и чувственное обличение последствий колониализма и судьбы беженцев в водовороте культур и континентов» (2021).

Автор романов «Рай» (1994), «Дезертирство» (2005) и «У моря» (2001).

В 2021 году наша программа «Нобель» на телеканале «Дождь» уже не выходила, но о нобелевском лауреате по литературе я написал для «Новой газеты». Эта статья как раз и завершит наш разговор о нобелевских лауреатах по литературе XX и начала XXI века.

С творчеством Абдулразака Гурны я познакомился случайно, когда никакой его нобелевской премией еще и не пахло: в 2015 году готовил доклад к одной университетской научной конференции на тему «Концепт измены в военном и любовном романе XXI века» — тема экзотическая, но, по-моему, показательная. По ходу дела я выбрал другую тему, от греха подальше, о попаданцах в военной прозе, но успел прочитать некоторое количество сочинений о проблеме долга и предательства, и дружественный американский аспирант, специалист по африканской литературе, подкинул мне идею взять в университетской библиотеке Desertion.

Этот небольшой, под 300 страничек, роман 2005 года — короткий, как все романы Гурны, — на меня тогда произвел изрядное впечатление, и маленькую поэму «Бремя черных» я написал не без некоторого его влияния. «Теперь душа моя украдена, неузнаваемы черты. Спаситель мой, любимец, гадина, на что меня оставил ты? Зачем же я в тебя глаза втыкал, терпя, потворствуя, молясь? Зачем тобою не позавтракал, когда увидел в первый раз?» — примерное изложение монолога лавочника Хасанали, обращенного к спасенному им англичанину Пирсу: сейчас ты нас обвиняешь в краже, белый человек, а если б ты так заговорил, когда мы нашли тебя чуть живого, мы бы правильно сделали, если б послали тебя в ад, где тебе и место. Ну и вообще главная тема Гурны — чувство вины африканца, которому в Африке страшно и тошно, который переехал в Европу и теперь чувствует себя предателем, поскольку там в Африке болеют и деградируют друзья и семья, — все это по разным причинам совпадало с моими ощущениями, и сдается мне, что Гурна — самый нужный, самый адекватный писатель для сегодняшней России. Разговоры о том, что премию ему дали по африканской квоте или за цвет кожи, не имеют под собою почвы. Кроме того, он давно живет в Англии, профессорствует в Кенте, читает лекции и пишет монографии о лучших африканских писателях, так что заслуга его не в происхождении. Мы знаем, что Нобеля дают обычно либо за открытие новой территории, либо за фиксацию новой, прежде не описанной эмоции. Так вот, эту новую, крайне актуальную эмоцию Гурна зафиксировал, и он чуть ли не единственный, кому это удалось — в силу особой личной смелости, вероятно. Его протагонисту Рашиду в «Дезертирстве» — хотя этот роман можно было бы назвать и «Предательство», и «Опустошение», и «Оставление» — чрезвычайно неуютно на родине: прежде всего потому, что независимость не принесла ей никакого счастья, что нищета, угнетение, фальшь никуда не делись; он уехал — и постоянно корит себя за измену. Мотив измены звучит в книге постоянно: Амин страстно любит Джамилю (правнучку Пирса и Раханы, которые сожительствовали беззаконно), а родители ему говорят: оставь эту женщину, она не наша, она пришла ниоткуда и идет в никуда, и смотрит в никуда, и бог знает что там видит! (Книга вообще красиво написана, с фольклорной простотой). Между черным и белым вечная война, как между землей и небом, и предателей, коллаборационистов, отступников становится в ней все больше; добавьте к этому конфликт ислама и христианства — и вы поймете формулировку Нобелевского комитета насчет внимания к человеческим судьбам в мире, раздираемом противоречиями. Это самоощущение заложника и изменника, который всеми корнями и привычками принадлежит Занзибару, а жить там больше не может и все там мучительно презирает, — оно крайне современно. Так же, наверное, чувствовали себя афганцы, которые сотрудничали с американцами и были ими брошены. И у многих россиян сегодня та же драма, так что переводить Гурну самое время.