Нобель. Литература

Примерно такое же событие, мне кажется, произошло в мире с приходом Христа. Первое пришествие Христа, человечество могло принять сына Божьего и пойти за ним, а оно его распяло, и в результате резко довольно разделилось. Мне кажется, что XX век в неком смысле был концом истории, и Камю своего Нобеля получил за то, что он это понял, что он это отрефлексировал. Он единственный человек, который как-то более-менее внятно, открытым текстом признал, что человек перед миром бессилен, что он ничего не может сделать, больше того, что следующая ступень человеческой эволюции закончится очень плохо.

Он, кстати, получил Нобеля за «огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». Да, человеческой совести, но как бы терпящей поражение человеческой совести, она только в эти минуты и бывает видна. Мне представляется, что Камю в своем «Постороннем» дал очень точный эскиз человека модерна. Человек модерна — это прежде всего тот, кто не хочет испытывать предписанные эмоции, кто, узнав о смерти матери, не испытывает эмоций, убив человека, не испытывает эмоций. Он действительно такой абсолютно рациональный, холодный посторонний в этом мире, такое явление чистого рассудка. И даже узнав о своей смерти, он прежде всего думает о том, как это будет выглядеть, как будет выглядеть гильотина, на земле она стоит или на помосте, и как-то она слишком узкой ему кажется и какой-то жалкой. Он действительно лишен обычных, может быть, рудиментарных человеческих чувств, и он, конечно, обречен, конечно, он отбракован.

В некотором смысле все три главных романа Камю, а именно «Падение», «Посторонний» и «Чума», рассказывают об этом человеке, лишенном флера привычных представлений. Камю, он вообще такой чужак, он посторонний именно потому, что он вырос в Алжире, при этом он француз, и носитель довольно утонченного французского языка и высокой философской культуры. Но он в Европе чужой, поэтому он смотрит на судьбу Европы отстраненно. Он первый заметил, в эссе «Миф о Сизифе» — который, я думаю, и был главным его вкладом в нобелевскую славу, — абсурдность человеческого существования, и не просто абсурдность, а то, что Сизиф счастлив. Мечта, мысль о счастливом Сизифе, который вкатывает на гору свой камень, но счастлив, потому что он делает свое дело, реализует свое предназначение, это и есть портрет человека. Человек для Камю — это прежде всего Сизиф, прежде всего существо, которое делает трагически абсурдный, невыгодный, но нравящийся ему выбор. Я совершаю нечто, потому что такова моя воля, и я готов за это отвечать. Мной руководит не этика, не представление о должном, не желание вести себя, а моя воля, мое эго. Моя левая нога так захотела, я тащу свой камень, мне это неприятно, но зато когда я его вкатываю, я две минуты счастлив. А потом начинаю сначала, потому что, собственно, Бог создал тот камень, который он сам не может поднять, это человек, и человек вкатывает на гору себя. И все равно он обречен срываться оттуда, хотя бы потому, что он смертен, но ничего не поделаешь, процесс вкатывания заменяет ему результат.

Камю, что особенно в нем важно, он действительно писатель как бы внеэтичный, он показал, что всякая этика абсолютно относительна, навязана. «Чума» — роман, который всегда производит впечатление очень, как бы сказать, антиромана, очень написанного против правил, в нем нет ни добра, ни зла, ни обещанных развязок. Всякий раз развязка обещана, ну нашли вакцину, а вакцина не сработала, мальчика не спасли. Казалось бы, герой нашел способ бежать из города и не сбегает. Чума побеждена, но нам обещают, что она обязательно вернется. Подход XX века к человеку довольно ужасен: зло находится в человеческой природе, является его важной составляющей, и оно непобедимо, потому что отменить зло значит отменить человека. Всегда считалось, что человек, ну Руссо считал, что человек в естественных условиях будет естественно добрым, что он устремлен к добру. А у Камю получается, что чума — это такая же составная часть мира, неизбежная, непременная, как и все остальное, и ее нельзя победить. Вы не победите в человеке ни зло, ни жадность, ни подлость. Можно этому противостоять, но вакцина не работает, вакцины не существует.