Нобель. Литература

Я думаю, что Стейнбек — единственный писатель XX века, из больших, по крайней мере, из нобелиатов, который с редкостным упорством писал про хороших людей. И даже злодеи у него — это не те иррациональные злодеи, которые наслаждаются злом, а это такие простоватые жертвы обстоятельств. Конечно, в России он был известнее всего благодаря The Grapes of Wrath («Гроздья гнева»). Во вторую очередь благодаря The Winter of Our Discontent («Зима тревоги нашей», цитата это из Шекспира), который тоже большинство считало неудачей, потом, оказалось, великая книга. Но лучшие его вещи, такие как «О мышах и людях», «Квартал Тортилья-Флэт» или, скажем, лучший его роман, с его собственной точки зрения, «К востоку от рая», действительно грандиозная книга, — все это немножко про другое. Во всяком случае, это не про социальный реализм. Это про человеческую природу, основа которой, как ему казалось, это сочетание двух качеств: решимости, то есть силы внутренней, этой экзистенциальной готовности решать, и все-таки доброжелательности, все-таки любви. Он верил глубоко в то, что у человека есть моральный выбор, это главная мысль «К востоку от рая», потому что там они все время же повторяют это описание легенды про Каина и Авеля, и то, что на древнееврейском там сказано: ты можешь, от тебя зависит, как ты сделаешь, так и будет. Свобода воли для него действительно ключевой постулат. Но человек должен верить в то, что у него есть силы изменить мир, это очень американская вера.

И, кстати, «Гроздья гнева», сколько бы ни говорили о социальной, да почти социалистической природе этого романа, который описывает разорение хорошей, порядочной семьи во время Великой депрессии, идея «Гроздьев гнева», она все-таки не в этом. Идея даже не в том, что капитализм губит человечество, сопровождается кризисами и не дает социальной справедливости, ключевая идея «Гроздьев гнева» — это идея человеческой солидарности. Надо сказать, что Стейнбек, в отличие от Фолкнера, для которого человек человеку, скорее всего, волк, он был абсолютно подвинут на идее солидарности, он свято верил в то, что люди, объединяясь, способны двигать мир, преодолевать судьбу и так далее. На основе этого его убеждения, собственно, и написана «Зима тревоги нашей», где человек как раз главным своим капиталом считает все-таки чистую совесть и поддержку семьи, потому что если семья тебя поддерживает, ты через все можешь пролезть. Многие, кстати, говорят, что «Зима тревоги нашей» — это история о том, как человек разбогател и утратил суть. Да не про это роман, понимаете. Это не «Кролик разбогател» Апдайка, это история про то, что мы выберемся из любой бездны, если с нами будут наши, если за нас будет семья, это в общем роман, который этого героя совершенно не осуждает. Ну да, он там совершил несколько поступков, которые не очень укладываются в его моральный кодекс, но по большому счету, это один из самых обаятельных героев Стейнбека, это последний его большой роман. Пока с тобой твои, то все у тебя получится, это история о том, кстати, и «Гроздья гнева» об этом, история о том, что люди, объединяясь, способны побеждать любые обстоятельства, и «Квартал Тортилья-Флэт» об этом же.

Мне, конечно, могут возразить, а как же, скажем, «О мышах и людях», в котором люди предстают страшной такой линчующей силой. Во-первых, не предстают, там большинство людей опять же вполне нормальные. Там плохой-то, собственно, только этот Кудряш, который преследует там Джорджа и Ленни. По большому счету, да, толпа, конечно, бывает очень агрессивна, но она точно так же, одумавшись, способна превращаться во вполне себе благую силу. Сам Стейнбек часто об этом говорил, что Ленни — это олицетворение народа, потому что он такой же сильный и такой же глупый, но Ленни ведь очень добрый, что важно, он очень любит там все пушистое, он любит мышей, он хочет кроличью ферму. Это какая-то изначальная вера в благость человеческой природы, это в нем, смею сказать, очень калифорнийское. Мы все привыкли думать, что Калифорния — это богатый штат, золотой штат, голливудский штат, и Норма, девочка, которая работает в «Заблудившемся автобусе», она как раз одержима надеждой встретить Кларка Гейбла или, на худой конец, Марлон Брандо. Наверное, люди, живущие в Калифорнии, действительно голливудской славой, голливудским мифом одержимы или, по крайней мере, для него уязвимы.