Нобель. Литература

Он уроженец все-таки Калифорнии, и большей частью действие там происходит в Калифорнии, Калифорния — райский штат, действительно «К востоку от рая». Почему, потому что действительно плодородная земля, виноград, ломятся хранилища от урожаев, мексиканцы приезжают, а метисы от мексиканцев всегда очень удачные, потому что, скажем, Чикой именно как раз сын ирландки и мексиканца. Но при этом люди умудрились опоганить эту прекрасную землю, и «Гроздья гнева» рассказывают именно об этом, там же собственно гроздья почему, это виноградная метафора, потому что Калифорния — это виноградный край, но уничтожают, давят этот урожай, потому что его переизбыток, потому что там капиталисты все прибирают себе, там семья, работая на сборе персиков, собирает себе максимум на ужин. Одним словом, прекрасный плодородный край, который мог бы прокормить всех, он разоряется из-за человеческой хищности. Но Калифорния все равно благословенна потому, что, во-первых, там тепло, в отличие от остальной Америки, и большей частью, несмотря на засухи, там все-таки земля успешно родит. Во-вторых, Калифорния единственный южный штат, который всегда проявляет последовательные демократические тенденции, он проявляет их до сих пор, все калифорнийцы были сторонниками северян во время войны. Там, кстати, есть же в «Автобусе», есть упоминание, что так называемый Мятежный угол возник именно из-за того, что кузнецы, которые владели до этого участком, они были сторонниками южан, и поэтому они… Но, кстати говоря, вся остальная Калифорния была с ними бесконечно солидарна, уважала их приверженность своим ценностям, старалась заказывать именно у них, и более того, привозила им колбасу, когда они жили как бы в осаде. это тоже очень трогательная такая калифорнийская черта, Калифорния действительно очень доброжелательна, при том, что это жесткое место, там цены в лавках всегда выше, это мы помним по «Гроздьям гнева», всегда цены в лавках выше, чем в Оклахоме. Уроженцев Оклахомы, которые едут в Калифорнию, называют «оки» презрительно, потому что они едут обирать их сытный край. Но Калифорния всех принимает, именно поэтому, кстати, подавляющее большинство иммигрантов старается осесть там, невзирая на чудовищные цены. Действительно могучий, золотой плодородный край, один бюджет Калифорнии больше всего бюджета России в целом, это внушает определенную гордость за Калифорнию.

Именно поэтому мировоззрение Стейнбека не сводится к чему-то одному, он, наверное, как Уайлдер, тоже замечательный Торнтон Уайлдер, замечательный американский автор, он ни одного учения не может разделить вполне, потому что он слишком человечен, чтобы это разделять. Он не марксист, хотя «Гроздья гнева» называли почти марксистским романом, но у него нет веры в социальные двигатели, он верит, что человек движется только солидарностью. Финал романа, когда там лежит умирающий от голода, а недавно родившая героиня кормит его грудью, потому что у нее есть молоко, это такой вечный источник жизни, это человек. Только один человек для другого может стать источником жизни, в это время по лицу ее блуждает загадочная улыбка, которой заканчивается роман, это загадочная улыбка понимания, что у человека всегда есть внутренний ресурс спасения, больше у него нет ничего, только его солидарность. Это, кстати, очень мощная символическая сцена, почерпнутая, естественно, из одного мопассановского рассказа, но это не важно. Важно то, что для Стейнбека нет никакого определяющего и направляющего философского учения, у него есть глубокая вера в то, что человек изначально нормален и изначально хорош, и сквозь ужасы XX века его можно провести через это.

Конечно, «Заблудившийся автобус» — мощный символ того, что человечество после войны заблудилось и будет заблуждаться еще сильнее. Он не ошибся, роман 1947 года, а в пятидесятых Америку уже сотрясает маккартизм. И надо сказать, что Стейнбек очень тяжело воспринял «железный занавес» и «холодную войну», потому что во время Второй мировой он был военным корреспондентом, он русским горячо симпатизировал. Евтушенко вспоминает, как Стейнбек ночевал у него в коммуналке, и Евтушенко, придя на кухню коммунальную, обнаружил его распивающим самогон с другим ветераном, и они оба, не знающие языков друг друга, горячо вспоминали 1943 год, потому что массу событий тогдашних оба помнили и накирялись превосходно.