Нобелевский лауреат

— Министр очень разочарован вашей работой по делу Гертельсмана. Надо сказать, что и я тоже. В этом случае надо было действовать быстро, я бы даже сказал — молниеносно. А вы чего-то тянете. Ведь вы хорошо знаете, чего нам это может стоить. Речь идет не только о жизни какого-то там писателя, которого, конечно же, жалко. Речь идет прежде всего о репутации нашей страны перед европейской общественостью, да и вообще… Нет необходимости объяснять вам, насколько это может быть опасно в настоящий момент. К моему глубочайшему сожалению, несмотря на всю озабоченность и внимание руководства некоторые из вас продолжают слишком легкомысленно относиться к этой истории, ежечасно доказывая, что опыт работы в Системе ничему не научил. Жаль! Я бы сказал, что эти некоторые играют с огнем. И для того, чтобы предотвратить пожар, в котором все мы можем сгореть, с этой минуты беру на себя руководство делом Гертельсмана… Тем самым я выполняю и решение господина министра, которое мы с ним обсудили вчера вечером. Беловская, с вас я снимаю обязанность лично ему докладывать. С этого дня этим буду заниматься я.

— Благодарю вас.

На этот раз даже Крыстанов посмотрел на нее так, словно она сошла с ума. Но Ванду, которая преодолела страх от неизбежного столкновения с начальством, это уже не волновало.

— Какие-нибудь идеи?

— Несмотря на то, что потеряно много времени… — снова начал Крыстанов.

«Гад, — подумалось Ванде. — Предатель».

— …я считаю, что прежде, чем мы решим предпринять какие-либо дальнейшие действия, нужно дождаться результатов экспертизы. В этом случае, как мне кажется, они будут иметь решающее значение. Нам обещали, что до завтрашнего утра они у нас будут.

— Хорошо. Я позвоню им и попрошу ускорить, чтобы результаты были у нас до конца дня. Итак, жду вас у себя завтра ровно в восемь. А сейчас вы свободны.

Беловская и Крыстанов вышли из кабинета начальника и стали молча спускаться по лестнице.

— Что это было? — пробормотал вдруг Явор.

— Вот только не надо… Ты хорошо знаешь, что это не относится к тебе, — взорвалась Ванда. — И нечего было стелиться перед ним, ты ему и так нравишься. Не удивлюсь, если в один прекрасный день ты унаследуешь его кабинет. Возможно, даже быстрее, чем ты ожидаешь.

— Я не знаю, что с тобой происходит, но советую не срывать свое плохое настроение на мне.

— А как ты думаешь, что со мной происходит? — Ей хотелось наорать на него, но приходилось говорить тихо. Слова, однако, прорывались сквозь стиснутые зубы, словно пар из скороварки. — Со мной это происходит каждый день — то с ним, то с министром. Если я их настолько раздражаю, пусть меня уволят, вместо того чтоб издеваться.

— Ты не права. Шеф очень ценит тебя. Просто он этого не показывает.

— Ага, Господь наказывает тех, кого больше всего любит… Да? Слушай, Явор, может быть, ты это делаешь из добрых чувств ко мне, но все же перестань строить из себя дурачка. Это тебе не идет, да и мне ты таким образом не помогаешь. И давай закроем эту тему. Пусть каждый плетет корзину так, как умеет.

Ванда открыла ключом дверь, перешагнула через порог и уже собиралась захлопнуть дверь у него перед носом, но вовремя спохватилась, что кабинет в равной степени принадлежит им обоим.

— Извини, — сказала она, помолчав, но даже не взглянула в его сторону, а так и продолжала сидеть, уткнувшись носом в темный экран.

Крыстанов ничего не ответил. Он тоже уставился в экран компьютера, который, однако, был включен.

— Черт побери, я ведь извинилась. Ты что, оглох?

— Ладно, молчи сейчас.

Ванда вздохнула.

— А теперь что? Очевидно, все-таки есть какой-то план, о котором неизвестно только мне.

— Понимаешь, демонстрация силы не нуждается в каком-то плане. А это была именно демонстрация силы. Шеф пребывает в смятении точно так же, как ты и я. Только если вышвырнут нас с тобой — это одно, а вот если он вылетит — это совсем другое. Держу пари, что Гергинов читает ему нотации по сто раз на дню, а Гергинову мылит холку премьер, а премьеру — еще какой-то дьявол. Может быть, он даже слышит какие-то голоса из космоса. Не удивлюсь, если это так.

Ванда впервые слышала, чтобы Явор так говорил. Ей даже стало интересно.

— И?

— Что «и»? Ничего. Просто я пытаюсь до тебя донести, что никакого плана нет. А точнее, мы продолжаем действовать так же, как и до сих пор. Раз ты не можешь разговаривать с шефом, я буду тебя прикрывать… пока смогу. Но предупреждаю: вечно так продолжаться не может.

— Спасибо.

— Да пошла ты со своим «спасибо»…

Ванда наконец включила компьютер и пока ждала, чтобы он загрузился, решила спросить у Явора, не согласится ли он взять на себя часть книг Войнова. Потом решила повременить с этим вопросом, только пожалела о том, что ей не пришло в голову предложить это шефу. Хотя, даже если бы она придумала это раньше, наверняка бы забыла, когда переступила порог его кабинета. У нее разом пропадали все мысли, как только она видела его торчащим, словно памятник, у окна.

К тому же, ей захотелось еще раз просмотреть видеоролик с похитителями.