Ночь

Город, пусть даже пустой, был бы мне сейчас очень кстати. Я могла бы зайти в магазин и пополнить запасы, подобрать новый комплект одежды, принять душ… да мало ли что. Может, там будут люди, кроме меня. А ещё в город могли наведываться люди, которые построили Маяк — например, за провизией. Чем плоха мысль?

Надежда полыхала, как свеча в тёмной комнате, но я не раздувала это пламя. Циничная половина была права: пока никаких явных указаний на наличие города не было. Разочарование могло стать той соломинкой, которая переломит мой хребет. Поэтому я ступала нарочито медленно. Даже дыхание привела в один ритм с ходьбой.

Но скоро мне начали встречаться неопровержимые доказательства близости поселения. Прежде всего, я вышла на дорогу.

Это был не асфальт и даже не грунтовая полоса. Просто вытоптанная посреди травы проплешина, чёрная тесьма на жёлтом. Она шла чуть косо по направлению к Маяку, иначе я давно обнаружила бы её. Может быть, это была та лесная дорога, с которой я сошла; она сделала крюк и пришла сюда.

Я шла по дороге, чувствуя себя непривычно из-за отсутствия хруста травы под ногами. Киппи на плече забеспокоился, коснулся мордочкой задней стороны моей шеи. Я поняла, чего он хочет, и опустила его на землю. По своему обыкновению, зверёк принялся перебегать с одного края дороги на другой — видимо, ему надоело бездействие за то время, когда он вынужден был просиживаться на моём плече.

— Думаешь, это город? — спросила я Киппи. Он обернулся, но голоса я не услышала. Бельчонок был обижен на меня не на шутку. Я снисходительно улыбнулась.

— Давай не будем ссориться. Только этого нам не хватало сейчас, когда мы связаны одной цепью. Если хочешь, я извинюсь за свою грубость. Прости меня, Киппи, постараюсь в дальнейшем меньше нервничать. Мир, о'кей?

Он приподнял передние лапы. «Мир. Да, я думаю, что мы подходим к поселению».

— Славно, — кивнула я, и тут уж не сдержалась — добавила шагу, чтобы скорее достичь первых кварталов. Дорога расширилась, даже обзавелась чем-то вроде колеи. Не похоже было, что по ней часто ездили машины. Должно быть, какая-то просёлочная тропа в стороне от главного шоссе…

Через полчаса я услышала гудение ветра на крышах домов. Звук напоминал кашель старого туберкулёзника — надсадный и хриплый, то и дело резко прерывающийся в приступах удушья. Но он показался мне музыкой. Я направила фонарь прямо, чтобы заметить дома издалека, когда они появятся. Пока в белый конус попадала только тонкая нить дороги да кусок степи. По прошествии ещё пяти минут я увидела на дальнем конце что-то ещё — какую-то скалу, что ли… Меня озадачило, что сооружение казалось монолитным и загораживало путь сплошной грядой.

«Что это такое?».

Скоро я стала различать на строении вертикальные полосы и поняла, что вижу толстенные брёвна. Передо мной высилась деревянная стена, уходящая на двадцать футов вверх. Таких крупных брёвен я не видела. Ограждение протяжённостью в несколько сот футов нигде не имело изъянов, кроме центральной части, где располагались ворота и кончалась дорога. Ворота были сделаны из скрепленных между собой деревянных балок и выглядели совершенно неприступными… за исключением одного досадного обстоятельства: они были открыты.

Было ясно, что за стеной расположены дома. Но зачем понадобилось огораживать поселение этим странным кольцом?.. Во времена средневековья, может, это было принято за норму, но ведь нынче на дворе совсем другие времена. Поневоле я вспомнила деревянную хижину, в которой ночевала неделю назад. Что всё это могло значить?

Я перевела взгляд на Киппи. Он тоже смотрел на деревянное ограждение и умывался передними лапами. Особого потрясения зверёк не испытывал.

— Почему ты не удивляешься? — вырвалось у меня. — Ты что-то знаешь, Киппи?

Он раздражённо посмотрел на меня. «Самое главное, что мне известно, я тебе уже сказал: нужно идти к Маяку как можно скорее».

— Что это за место? — спросила я. — Здесь опасно?

Киппи отвернулся от меня и уставился на стену. Он хотел оценить уровень угрозы, исходящий из-за ворот. Или зверьку просто не нравилось, что я свечу ему фонарём в глаз.

«Нет… думаю, нет».

Осталось положиться на его слова и приближаться к воротам — медленно, шаг за шагом, как вор, пробирающийся в квартиру в отсутствие хозяина. Голос ветра перестал меня радовать. Теперь он напоминал клич демона, который затаился там, на крышах, и испускал радостные вопли при виде очередной жертвы. Почему-то я преисполнилась уверенности: что бы я ни увижу за воротами, счастья в моей жизни это не прибавит. В таком мрачном настрое я прошла в зазор между воротами и стеной и подняла фонарь.

От увиденного у меня едва не выкатились глаза. Белый луч задрожал, как последний лист дерева осенью.

— Не может быть! — воскликнула я. — Это невозможно!