Ночь

Безмолвие кончилось. Все те, кто разлеглись у догорающего костра, вскочили и начали суетиться. Похоже, обязанность каждого была расписана давно: никто не остался на месте, все пошли заниматься делом. Одни чудовища отправились за водой, водрузив на спины камни с углублениями, другие начали кидать в костёр чёрные куски горючего, от которых пламя приобретало синеватый цвет. Оа тоже быстро встал и ушёл от меня. Кажется, он направился к Главному. Я до рези в глазах пыталась разглядеть смутную фигуру, которая не выходила из тени на той стороне пещеры. Если взор меня не обманывал, ростом он был с обычного человека. Это меня немного разочаровало — я полагала, что вожаком стаи должен быть самый крупный и свирепый самец. В толпе спавших у огня были те, кто был без малого в два раза выше Главного.

Оа что-то пробормотал Главному, но ответа не дождался. Это меня растревожило. Не нужно иметь семи пядей на лбу, чтобы догадаться: длиннозубый монстр докладывал вожаку о том, какую ночь он провёл, охраняя меня. Я понимала, что моя жизнь сейчас находится во власти этой безликой тени, наделённой властью. А он не удостаивает одним словцом того, кто рассказывает обо мне. Словно ему всё равно…

Между тем время бежало, и суета в пещере становилась всё более организованной. Вернулись монстры, которые отправились за водой, костёр разгорелся с новой силой, куча горючего рядом с огнём тоже восполнилась — новые чёрные камешки приносили четверо самых мелких чудовищ, которые, кажется, занимались в этой компании выполнением черновой работы. Иные монстры закончили отведённую им работу и уселись вокруг костра. Большинство из них нет-нет, да и кидало любопытные взгляды в мою сторону. Когда они смотрели на меня, я закрывала глаза. Я сплю, меня не трогать.

Наконец, из командировки вернулся Трехногий, неся на могучих плечах тушу зверя. Обитатели пещеры приветствовали его одобрительным воем. Дичь напоминала лося, но выглядела крупнее; шея свёрнута, голова болтается из стороны в сторону с каждым шагом охотника, из пасти сочится кровь. Мне стало нехорошо. Тем более что Трехногий, скидывая дичь с плеч, одарил меня своей внушающей ужас ухмылкой. Я не успела притвориться спящей и встретилась взглядом с этим гигантом с лопающимися под серой кожей мышцами. В тот миг я заметила одну неприятную деталь: из всей толпы, которая копошилась возле убитого животного, Трехногий был единственным, у которого имелся детородный орган. У других я не заприметила такого. Все были либо самками, либо кастратами.

Я ждала, что надвигающимся пиршеством будет заправлять Главный, который в кои-то веки покинет убежище сумрака, но он остался на своём месте. Оа вернулся в круг, Трехногий заголосил дурным тоном, произнеся какой-то клич, и все набросились на зверя, раздирая его когтями на части. На пол хлынула кровь. Вскоре все чудовища топтались на хлюпающей красной луже. Обрывки шкуры, куски мяса и кости летели во все стороны; маленькие твари, которые не могли дотянуться до вожделенной пищи, занимались тем, что подбирали крошки, упавшие на землю, и без долгих раздумий совали в рот. Большой монстр с четырьмя глазами-блюдцами отправил себе в горло внушительный кусок мяса, за что тут же получил затрещину от своего сородича, который пытался завладеть тем же куском. Завязалась потасовка; чем она окончилась, я не увидела, потому что отвернулась к стене. Меня тошнило. В участи бедного зверя я видела саму себя в будущем.

Пир продолжался довольно долго, и к его концу все монстры были с ног до голов обмазаны кровью. От животного остались только кости, рога и копыта; впрочем, их тоже подобрали и проворно унесли с собой. Толпа разбрелась по пещере. Я с благоговейным трепетом следила за фигурой Главного, который, похоже, вообще уснул стоя.

Трехногий с видом победителя расхаживал взад-вперёд, поглаживая солидный бугристый живот, и все почтительно уступали ему дорогу. На меня он изредка косился, но подходить в присутствии вожака не решался. Теперь я стала молиться, чтобы Главный не ушёл обратно в своё логово.

Зато ко мне подошёл Оа, боязливо оглядываясь через плечо. На лице сияла дружелюбная зубастая улыбка. Он стал что-то увлечённо рассказывать мне на своём языке (если это вообще был язык), но я покачала головой, давая ему понять, что ничего не смыслю в его словах. Он сник. Испугавшись, что он уйдёт, я подняла руку:

— Постой… я хочу у тебя кое-что спросить.

Монстр недоумённо уставился на меня и почесал рукой затылок с редким клоком чёрных волос.

— Кто он? — прошептал я, тайком указывая на Главного. — Почему он всё время стоит и смотрит?

Оа посмотрел туда, куда я показывал и издал низкий горловой звук. Резким движением он шлёпнул меня по руке, заставляя опустить её. Я стиснула зубы, когда костяшки моих пальцев ударились о камешек на земле.

— Ну, так кто он? — шёпотом спросила я. — Что он собирается делать?

Оа наклонился ко мне вплотную; запах от него шёл невыносимый. Я ждала ответа.

— Изрл, — сказал он. — Изрл.

— И что это означает?