Ночь

Я спустилась вниз. Замёрзшая река машин была тут как тут. Переводя луч с одного автомобиля на другой, я в полную меру прочувствовала своё одиночество. Постепенно я склонялась к единственной здравой мысли, которую можно было найти в моём положении: вернуться домой, не глядя по сторонам, подняться в квартиру, лечь на кровать и уснуть. А когда я вновь разомкну веки, сон кончится и всё вернётся в круги своя.

Потоптавшись на месте, я направилась было назад. Механический гром, который загремел над городом в эту секунду, заставил меня испустить крик.

Гулкий чугунный звук обрушился на меня; словно кусок неба откололся и упал на землю, оставив солидную вмятину. Звук был страшно знаком, уже через мгновение я поняла, что это такое, и оборвала свой визг. Через пять секунд гром повторился. Потом — ещё. Били старые часы на такой же старой ратуше в центре города. Ратуша была построена нашими предками, обживающими эти земли два столетия назад, когда город размещался в одном деревянном квартале. Часы исправно работали до сих пор, но их глас в обычное время добирался не дальше первого ряда домов. Шум города был сильнее — он растворял в себе бой часов, как войлок впитывает влагу. Но сегодня время было необычное. Воздух был прохладен и чист, город вымер вместе со своим непрекращающимся гулом — и эхо ратуши докатилось до самых дальних кварталов.

Задержав дыхание, я прислушивалась к этому звуку. Мощные раскаты всё повторялись и повторялись. Как могло так случиться, что электричество и машины не работают, а часы продолжают бить? Что, интересно, заставляет их отплясывать свой вечный ритм? К своему стыду, я не знала. Отец наверняка рассказывал мне об устройстве часового механизма, но я то ли не прислушивалась, то ли запамятовала.

После двенадцатого удара ратуша умолкла, отдав смену тишине. Полночь или полдень?..

Я испытала разочарование. Пока часы били, я ждала чего-то, что должно было измениться под их властным зовом. Но вот всё кончилось — и что же поменялось? Взошло солнце? Вспыхнули звёзды, проткнув чёрную марлю неба? Машины пришли в движение?.. Как бы не так.

«Но ведь другие-то люди должны услышать куранты, — осенило меня. — Если в городе осталась хоть одна живая душа, она поймёт, что это невольный сигнал к действию. Ратуша — вот место сбора!».

Глава 4

Ратуша стояла рядом с главной площадью. Это была главная и единственная достопримечательность нашего города. Часовая башня напоминала уменьшенную копию Биг Бена не только внешним видом, но и зычностью курантов.

Я добралась до площади без особых приключений. Как и следовало ожидать, машин на примыкающих улицах было больше всего — приходилось буквально протискиваться через их строй, чтобы пересечь улицу. Я пережила неприятный момент, оказавшись зажатой между передним бампером грузовика и багажником белого «опеля». Уж слишком явно чувствовалось соприкосновение тела с холодным железом, чтобы не думать о том, что произойдёт, если вся свора вдруг оживёт, заревёт моторами и кинется вперёд.

На обширном пространстве площади ветер гулял вовсю. Меня удивило, что он дует не с одной стороны, а попеременно меняет направление и силу, кружа замысловатыми вихрями. Мне показалось, что ветер подстраивается таким образом, чтобы доставлять мне как можно больше неудобств. Стоило мне повернуться лицом к ратуше, невидимой за мраком — и ветер немедленно бежал ко мне с той стороны, изрезая лицо. Тогда я становилась к нему спиной, но и тут коварный ветер ждал меня, стремглав разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Мне было не угнаться за ним.

«Ну вот, дожила, — мрачно подумала я, поднимая ворот блузки. — Уже и ветер стал твоим врагом».

Я не забывала раскачивать фонарь, чтобы дать о себе знать тем, кто собрался под ратушей. Я уже была близко, и если там кто-то был, то он должен был меня увидеть. Молчание сохранялось. Я скрепила сердце, готовая к худшему. И была, в принципе, не очень удивлена, увидев, что возле стен ратуши нет ни одной живой души.

Заасфальтированная часть площади чуть-чуть не доходила до строения. На полосе пыльной земли трава не росла. Я остановилась и подняла луч наверх, выхватывая из темноты почерневшие деревянные стены. Белый циферблат с готическими римскими цифрами по кругу находился прямо надо мной, и я увидела то, отчего у меня в очередной раз замерло сердце: на циферблате не хватало стрелок.

Странно выглядел пустой круг, не обрамлённый привычными монументальными железными стрелками: одна длинная, другая короткая, и та, которая подлиннее, каждую минуту нехотя поворачивается на очередной угол, выверенный до градуса. Я машинально направила фонарь на землю — а не вывалились ли стрелки прямо туда? Земля была пуста. Следов того, что стрелки когда-то лежали там, я не заметила.